Омар Суфи - Власть и страсть

Разговор между Свансоном и Ротштейном произошел в редакции газеты «The Daily News», основанной в свое время знаменитым Чарльзом Диккенсом, где и подрабатывал Ротштейн. Газета была известна своими левыми взглядами и активно выступала за права трудящихся, суфражизм и всеобщие пенсии. На вопрос о Королеве, Ротштейн печально ответил:

— Смерть застигла молодого революционера в расцвете сил… Я его знал, правда, очень бегло. В начале помог с обустройством, нашел комнату для него… Но, боюсь, больше сообщить ничего не смогу. Он в последние месяцы не общался с кругом социалистов из России.

— У меня есть основания, что его убийство — это не пьяные разборки, а тщательно спланированная операция.

— Русская охранка на все горазда… Но, увы, это только мои предположения.

— Вы не знаете о его исследованиях?

— Он был подающий надежды инженер. В России он работал на заводе Крупса и занимался какими-то производственными материалами и оборудованием. Здесь он мне как-то сказал, что получил заказ на разработку каких-то новых материалов… радиационных. К сожалению, физика — это не мое, и я не знаю деталей.

— А может, кто-то из русской общины знал его хорошо? Те, кто пришли на его похороны — не так много, кстати, — ничего не сообщили интересного.

— Я вас тоже разочарую… Русская охранка может убивать без шума и пыли.

— Гм… Шум был… если постараться, и пыль найдем.

— Могу только пожелать вам удачи.

В искренности слов Ротштейна сомневаться не приходилось. Если это дело рук русской охранки, то у русского революционера есть много причин поддержать следствие. Но, очевидно, Ротштейн тут помочь ничем не может. Остается надежда на Париж — может французские следователи помогут вывести на след заказчиков тех самых таинственных исследований.

На следующей день Эдмунд Свансон посетил клуб «Афиниум», где хотел поделиться своими мыслями с Конан Дойлом. Он увидел писателя за столиком, рядом с другим известным автором — Редьярдом Киплингом, и не решался подойти, но тут сам Конан Дойл позвал его. К удивлению столичного детектива, два писателя обсуждали не литературные темы, а автомобили.

— Меня восхищает идея автопробега из Пекина в Париж, — отмечал Киплинг. — В связи с этим у меня появилась идея схожего проекта — из Индии в Лондон. Имперский пробег!

— Отлично, Редьярд! Мандалай-Лондон — пробег без заката солнца! Что скажет инспектор?

— Прекрасно. Может тогда с участием представителей государственных органов — полиции, Министерства по делам колоний…

— О! Замечательно! Надо претворить эту идею прямо сразу, как только улягутся страсти с «Пекин-Париж», — сказал Конан Дойл.

— Я бы бросил вызов и провел их одновременно, — серьезным тоном сказал Киплинг. — Наша империя может предложить куда более грандиозные идеи, чем наши французские — теперь уже — друзья по союзу.

— Надо будет подумать и об автомобилях. В автопробеге Пекин-Париж, насколько знаю, будут участвовать континентальные модели — французский «De Dion», итальянский «Itala» и голландский «Spyker».

— Не хочется признавать, но автомобильная индустрия во Франции и Германии опережает наше. Что мы можем предложить — «Austin» и «Rolls-Royce»?

Эдмунд Свансон терпеливо ждал, когда два известных писателя завершат разговор на тему автомобильных гонок, который поднял также вопрос о величии Британской империи и технологических новшеств. Пламенные патриоты и сторонники империи — Конан Дойл и Киплинг продолжили еще полчаса тему автогонок, и только после этого Свансон смог ввернуть в разговор свою тему.

— Радиационные материалы? — задумался Конан Дойл. — Как и любое техническое новшество, эти материалы тоже станут, несомненно, предметом межгосударственной конкуренции. Не исключаю, что Санкт-Петербург хотел разузнать побольше об исследованиях Королева, но какой смысл убивать его? Только в том случае, если то, что делал Королев, было известно уже русским, и они захотели его убрать.

— Он не работал на нас, — отметил Свансон. — У него были какие-то заказы из Парижа. Мы теперь пытаемся выяснить, кто с ним был в контакте. Мне приходит в голову мысль, что это могли быть какие-то частные лица, криминальные группировки…

— Или Германия, — вдруг бросил Киплинг. — Я бы думал о Германии тоже… И они наверняка не стали бы себя компрометировать напрямую, а делали бы это из Парижа.

— Гм! Интересно, — сказал Свансон. — О немцах я и не думал. На сегодняшний день у меня много оснований думать, что в этом деле участвовали русские службы, тем более, что Королев был революционером. Но немецкая версия в свете нарастания напряженности между нашими странами тоже, несомненно, интересна.