Эльмира Нетесова - Чужая боль

— Эх, мама! Ну, почему ты моя мать? Холодная и бездушная, что в тебе от матери? Столько лет прошло, ты даже не спросила, как я жил, почему ушел от Ленки, как попал на зону? А упреками засыпала. Сколько лет твоим обидам. Меня изменили годы, но мои беды для тебя чужие. Не знаю, за что зову матерью, ведь родного в тебе нет. А жаль. Ведь даже взрослому человеку нужно тепло и хоть капля понимания. В твоей душе такого нет. Ты, как мамонт, замерзший во льдах, какой уже никогда не оживет.

— Много ли ты знаешь о жизни, и о нас с отцом. Ты жил чужим с самого детства и никогда не считался с нами. Почему я должна интересоваться той бабой, с какою сошелся? Мне и без слов понятно, что произошло. Она наставила тебе рога, ее натура потаскухи была видна еще тогда. Но ты не поверил никому и даже обиделся. А ведь она до конца останется в шлюхах и не станет нормальной женщиной. Ей это не дано. О тебе и спрашивать не хочу. Слишком много пороков. Потому, ты, конечно, прав. Твое место только в деревне. В городе обязательно влипнешь в какую-нибудь историю и снова попадешь в тюрьму.

— Ох, и злая, сама желчь и ненависть.

— Глупый!

— Да уж какой есть. Я, практически, вырос без тебя, хотя ты была рядом, как луна. Все видела, но ни разу не согрела и не порадовала. Не зря Аннушка тебя не признала, не потянуло к тебе дочку мою.

— Не велика беда. Она вся в тебя, — пошла открыть дверь на раздавшийся звонок. Это пришел Максим.

Проснулся и Павел Антонович. Осторожно вытащил руку из-под головы Ани, слез с дивана, чтоб не задеть и не разбудить внучку.

— У нас гости! — объявила Наталья Никитична Максиму и тут же успокоила:

— Они ненадолго, всего на три дня.

— Выходит, дачу отложили?

— Пришлось. Не оставишь же их одних в квартире.

— Да! Ты, конечно, права, — согласился младший брат, а Сашке обидно стало. Захотелось поскорее уйти, уехать, убежать из этого дома, чтоб никогда больше не возвращаться сюда.

Они холодно поздоровались. Сели на кухне напротив друг друга, молчали, говорить было не о чем. Мать явно медлила с ужином. И тогда Павел Антонович не выдержал:

— Наталья Никитична, когда нас кормить собираетесь? Люди с дороги! Это даже неприлично заставлять их ждать столько времени. Да и я проголодался.

— Будите свою хамку! — предложила баба.

— Спасибо! Мы лучше в столовую сходим. Там как-то теплее! — разбудил Сашка дочь, перехватив недовольный взгляд отца, брошенный на мать, та сделала вид, что ничего не заметила. И Сашку с Аней не остановила. Они быстро спустились вниз.

Плотно поев, они вернулись. Дверь им открыл Павел Антонович. По его лицу оба поняли, что в семье была крутая перепалка. У деда не только весь лоб в поту, а и лицо покраснело, волосы взлохмачены, в глазах искры не погасли.

— А мы торт купили к чаю. Это взамен сказки на ночь, — выпалила Анна и, войдя в зал, сказала всем:

— Добрый вечер! А чего все такие хмурые?

— Пошли чай пить! — отозвался старик один за всех.

Они долго пили чай молча. Анна жалась к отцу. Ей было холодно под колючими, изучающими взглядами Максима и бабки. Ей так хотелось спрятаться или убежать от них хоть куда-нибудь.

— Ты все еще холостой? — спросил Сашка брата. Тот замотал головой:

— Зачем мне эта обуза? — ответил, чуть не подавившись, и закашлялся.

— Еще годок-другой и ты безнадежно опоздаешь? — заметил брат.

— Останусь в холостяках, сберегу здоровье.

— А дети? Или не хочешь своих заиметь.

— Знаешь, я не люблю суеты и канители с пеленками, горшками, визгами. А и достойной пары не вижу. Не нашел подходящую.

— Да будет тебе! Скажи честно, что постарел и на тебя уже никто не смотрит. Смотри, вон плешь означилась. Кому такой нужен? — встрял Павел Антонович.

— Если захочу, хоть завтра жену приведу.

— Из дома престарелых? — усмехнулся дед.

— Ну, сразу крайности. Я еще в большом дефиците. Молодые девчонки глазки строят, зависают на ходу. На работе проходу нет, — заносчиво ответил Максим.

— Чего ж все выходные и праздники один дома сидишь? Хоть бы какая-нибудь престарелая коза позвонила, поздравила, пригласила бы к себе.

— Зачем мне кто-то! Я дома хочу побыть, отдохнуть в тишине.

— Максим, не пудри мозги. Работу заканчиваешь в пять вечера. А пришел во сколько?

— Я что? Отчитываться должен, где был?

— Зачем? Какое мне дело? Только зачем те-г бе «косить» под монаха? Все мы живые люди.; И тебе пора своей семьей обрасти, — сказал Сашка.

— Выискался советчик. В своей жизни раз-! берись, а других с пути не сбивай! Живет человек себе в радость, и не толкай его на глупое, — ~ возмутилась Наталья Никитична.