Эльмира Нетесова - Чужая боль

— Ну, успокойся, не реви. Мы не совсем плохие, как тебе показалось. Иди ко мне, — позвал дед девчонку.

— А почему я должна называть вас как чужих? Или мы все глупые?

— Так положено!

— Где? Кем?

— В каждом культурном обществе, в любой порядочной семье так заведено. И мы эти общие правила не собираемся менять, — отозвалась старуха фыркая.

— Дурное общество! Люди Боженьку на Ты зовут. И Он их любит. А ваше общество — кто перед Богом. Сплошное говно.

— Как смеешь в моем доме так выражаться? Нахалка!

— Баб! А у тебя на жопе халата дырка. Большая-пребольшая. Наверное, пропердела. Я даже вижу, какие зеленые у тебя трусы. А еще у твоего лифчика от злости бретелька оторвалась. И сиська по коленке гуляет. Приведи себя в порядок, а то вороны на даче тебя за пугало примут. Правда, дедунь? — смеялась Анна и добавила:

— Прежде чем папкины носки высмеивать, себя оглядеть нужно.

— До чего дерзкая девчонка! Нет! Я с такою никогда не уживусь, — бурчала Наталья Никитична, уходя в спальню.

— Баб! Ты меня еще звать будешь.

— Ни за что! — послышалось из спальни.

— А вот посмотришь, уже летом скучать станешь.

— Только не я!

— Баб! Смотри! Кот твои зубные протезы лизал, а теперь обоссал их. Ты, наверное, валерианку пила. Что теперь делать станешь. От протезов, как из унитаза несет.

Бабка выскочила из спальни в одних рейтузах. Забыла старая, что в зале муж и сын.

— А разве хорошо в таком трико выскакивать из спальни при чужих? — язвила Анка.

— Я у себя дома. А ты, если воспитанная, отвернись, — отняла бабка протезы у кота, какой вздумал играть ими. Она перескочила на кухню, помыла протезы, положила в содовый раствор.

— Ты там скорей управляйся. Ужинать пора, — напомнил дед и добавил:

— Ведь наши с дороги! Она у них дальней была.

— Максима дождемся. Вместе поедим. Он уже скоро придет. Не накрывать же на стол по десять раз.

— А хорошая у нас Анютка. Только приехала, уже за меня вступилась перед Никитичной, велела по теплому называть. Вот это настоящая внучка, никого не испугалась, даже моей Натальи Никитичны. Она нас всех в ежовых рукавицах держит и дыхнуть вольно не дает, — сказал Павел Антонович обескураженному Сашке. Тот не знал, как угомонить дочку, а она словно назло вставляла бабке все новые шпильки:

— Баб!

— Не обращайся ко мне по-деревенски, я не признаю такой вульгарщины.

— Хорошо, пусть кот весь носок твой распустит на свои лапы. Он уже к пятке добрался.

— А ты чего сидишь? Отними!

— Хочу, чтоб вежливо попросили! — ответила Анька хохоча.

Бабка отняла у кота нитки. А отец, глянув на часы, достал сотовый телефон.

— Уж не матери звонить намылился? — на-сторожилась Анька и перестала подкидывать коту клубки ниток, решила послушать, с кем и о чем будет говорить отец.

— Иван Антонович, здравствуйте! — заговорил Сашка и услышал в ответ:

— Приветствую! С кем имею честь говорить?

— Кравцов Александр Павлович. Ваш племянник! Если помните, обо мне с вами говорил подполковник Киселев. Он разрешил мне сослаться на него и напомнить о том разговоре. Он рассказал обо мне.

— Да, было такое. Помню. Я ему сказал, что могу взять вас на общих основаниях.

— Я и не претендую на исключительность!

— Напомните ваше имя!

— Александр!

— Скажите! Вы с деревней знакомы? Что умеете?

— В деревне был. Но ничего не умею. Если возьмете, научусь, — ответил Сашка.

— Кем работал?

— Бурильщиком.

— Это нам совсем не нужно.

— Еще автослесарем.

— Вот это уже хорошо! Нам нужны слесари в мехпарке.

— В последний год был в бригаде дорожников.

— Ну, совсем клад, сокровище! Конечно, возьму. Дорожники дозарезу нужны, но толковые, работящие люди. Мы без них задыхаемся. Дороги у нас безобразные! Мучаемся с ними, и все руки не доходят сделать их основательно. Специалистов нет. Потому, ремонтируем их по-своему, по-деревенски, засыпаем дырки, ямки и на том все. А через пару недель снова латаем. Ну, хоть ночуй на наших дорогах, толку все равно никакого. Только зимой от них отдыхаем, — разговорился Иван Антонович. И, словно спохватившись, спросил:

— Вы, я извиняюсь, выпиваете? Я это к чему спросил, всех опрашиваем загодя, чтобы потом избежать недоразумений. Мы пьющих не берем в хозяйство. От них один урон и неприятности. А потому, лучше сразу выяснить.

— Выпить, понятное дело, могу. Но не страдаю пристрастием. Хотя в праздники за компанию, случается выпивал рюмку, другую, но никогда не падал, меру свою знаю и ни разу не перебирал, а теперь и вовсе не до того. Вы знаете, я совсем недавно из зоны. Оправдан.