Андрей Цепляев - Источник (Долг)

Женщина указала на аккуратные лужайки мха, разбросанные по залу. Заметив эти зеленые островки во время своего первого визита в Сиболу, Альвар только теперь понял их происхождение. Страшная участь ожидала захватчиков на вершине пирамиды. Наивные, они поднимались сюда в надежде обрести вечную жизнь, но добровольно лишали себя той, которую имели.

— Зачем же было оборонять пирамиду? Вы могли просто накормить их яблоками.

— Они были частью вашего испытания, сеньор Альвар Диас. Ради этого мы все принесли жертву.

— Какого испытания?

По мановению руки Праматери индеец достал из-за трона блестящую скрижаль и вручил ее Альвару.

— Это последняя услуга, которую вы можете оказать Сиболе. Для этого вас и привел сюда Диего де Вера. Мы должны были убедиться в том, что вы готовы нас защитить, иначе и говорить было бы не о чем. — Женщина выдержала паузу и заглянула Альвару в глаза. — Сможете ли вы теперь солгать представителю римской церкви ради спасения нашей обители?

Альвар задумался. Осмотрел скрижаль. По бокам в нее были вплавлены драгоценные камни. В центре вырезаны диковинные рисунки, на обратной стороне карта материка и семь пирамид. С виду точно такая же, как та, которую ему показали в Валенсии, только красивее и тяжелее. Обратив взор на госпожу, Альвар коротко кивнул.

— Хорошо. Эта копия печати Тотонеака — южного города Сиболы. Вы должны будете передать ее кардиналу Ломбарди и сказать, что источник зла уничтожен. Допускаю, что у кого-то могут возникнуть подозрения относительно подлинности реликвии, поэтому я приказала выплавить ее из золота и подобающе украсить. Это гарантия того, что вам поверят, ибо никто в вашем мире не станет отдавать такое богатство в обмен на две тысячи дукатов, которые вам полагаются.

— Вы обещали назвать имя моего отца.

Госпожа Сиболы кивнула другому индейцу. Тот открыл кожаную мошну, вынул из огрызка яблока семечко и положил его туда.

— После того как поговорите с кардиналом, закопайте это семечко в плодородную землю, а затем наблюдайте. Обещаю, вы все узнаете.

— Что случилось с древом? — спросил Альвар, принимая кожаный мешочек. — Неужели вы погубили его только для того, чтобы Синискалько не смог прежде съесть плод?

— Оно живо и останется живым навсегда. Просто наступила осень, и я попросила его сбросить листву пораньше. Не удивляйтесь. Рано или поздно так делают все деревья. Разве нет?

Альвар хотел добавить, что в реальном мире деревья обычно обнажаются по воле природы, но передумал. В Сиболе он видел много противоестественных вещей, но исказить собственное мировоззрение и узнать больше об этой языческой стране не хотел. Наверное, сказывались азы теологического образования, полученного в юности.

За спиной раздалось покашливание. Альвар и другие индейцы оглянулись. К ним шли два рослых туземца. Оба волокли под руки капитана Бернардо. Конкистадор зажимал окровавленной рукой шею. Ошалелый от боли и изумления взгляд был устремлен на древо.

— Господи всемилостивый, — с трудом выговорил итальянец, когда его опустили на колени перед Праматерью.

— Мы думали они все погибли, — произнес индеец сбоку. — Одно ваше слово и так оно и будет.

— Пожалуйста, — прохрипел Бернардо. — Довольно смертей… Я так устал…

— В этом нет нужды, — согласилась женщина, глядя на бегущие сквозь пальцы итальянца маслянистые капли. — Скоро мой сын обретет покой.

— Я умру?

— Да.

Бернардо опустил взор, приняв приговор, как и подобает настоящему рыцарю с честью и смирением. Индейцы молча смотрели на него. Они знали, о чем тот думает. Альвар не умел читать мысли, но и он это знал. Бернардо думал о том, о чем и любой другой обреченный человек. Он считал вдохи и выдохи. Отныне каждое мгновение для него было бесценным.

— Я же вам говорил… Все меняется… — улыбнулся конкистадор. — История нас этом учит…

— Вот только мы ничему не учимся, — натянуто произнес Альвар. — Примите мои искренние извинения, сеньор Бернардо. Ваш магистр мертв, но поединок между нами не состоится.

— И вы примите мои, во имя Господа. Прощайте, сеньор Диас.

По приказу Праматери два индейца подхватили дрожащего итальянца и унесли прочь. Альвар некоторое время смотрел им вослед, до тех пор, пока его внимание не привлек один из туземцев.

— Мой сын все правильно сказал, — ответила Праматерь. — Будучи мертвым для всего мира, Бернардо де Сиригатти возродится вновь в нашем. Сибола оправится от удара и растворится в лесных дебрях. Мы призовем новых стражей, а потом запечатаем врата шести городов.