Виктор Тюрин - Хочешь Жить - Стреляй Первым

'Агентство? Грин, сволочь! Больше некому!'.

— Опиши мне типа из агентства!

Спустя пять минут у меня не осталось никаких сомнений, что заказчиком является стар?ший агент Грин.

'Если взять Грина, значит и адвоката надо брать. Скорее всего, агент только посредник, а Торнтон — мозги. Но за ними же кто-то стоит?'.

— Меньше знаешь — лучше спишь. Правда, Бак?

Тот только успел ответить растерянным 'Ага', как на его голову обрушилась рукоять револьвера.

— Оттащите в угол. Он еще нужен. Звено Харда доставит Грина. Предупредите капитана, что агент опытный и умелый боец. Лучше всего сделать засаду у Старого Бака. Грин скоро узнает о сегодняшнем покушении и наверняка придет к посреднику, чтобы произвести с ним окончательный расчет. Деньгами или пулей. Теперь ты, Том. Твои люди пусть сядут на хвост адвокату. Возьмете его, когда тот поедет домой. И главное: взять этих двоих тихо, без свидетелей! Все. Выполняйте!

Старшего агента, взяли, как я и предполагал, при подходе к норе Старого Бака. Сейчас он стоял посреди склада и волком смотрел на меня. Я не стал отдавать его на растерзание Богарту, так как знал что не получу от этого ни малейшего удовлетворения, к тому же я не привык чтобы мои личные дела улаживали чужие люди. Я смотрел на его застывшее лицо, напряженные плечи, на сжатые тяжелые кулаки и думал о том, что если даже переломаю этому сукину сыну кости все до единой, мне вряд ли станет легче. У меня на глазах умирали люди, я сам их убивал. Видел, как умирали мои товарищи и друзья, и горел к их убийцам ненавистью. Была возможность — мстил. Жестоко и люто. Утолить боль, подобным образом, удавалось нечасто, чаще приходилось прятать свои чувства, носить ее с собой, пока она не рассосется сама с собой, но сейчас было совсем по-другому, она не была похожа на то, что я испытывал раньше. Не была такой неистовой и злой. Может быть потому, что к горевшей в сердце ненависти примешивалось горькое чувство непоправимой утраты смешанное с тихой печалью, словно Тим стоял рядом и тем самым сдерживал меня, не давая разгореться лютой злобе. Наверно только поэтому я не бросился на агента сразу, а дал ему шанс, пусть призрачный, пусть даже на словах: — Схватка. Один на один. Выиграешь — уйдешь, проиграешь — …

Несколько секунд тот молчал, никак не реагируя на мои слова, только бросал короткие затравленные взгляды на моих парней, стоявших вдоль стен. Потом что-то в его лице дрогнуло, неуловимо изменилось. Глаза стали более живыми. Теперь он смотрел на меня.

— Я слышал, что ты Джек Дилэни, человек слова. А как насчет твоих людей? — он говорил почти спокойно. Было видно, что этот человек далеко не трус и умеет держать себя в руках.

— Ты так уверен в своих силах?

— Уверен. Не уверен. Это все слова. Я хочу знать: твои люди дадут мне уйти?

— Да.

Пока он говорил, я пытался понять, что я чувствую по отношению к этому человеку. В другое время я испытал бы дикую радость, месть близка, но сейчас ничего подобного не чувствовал. Только сосущая пустота в сердце. Тот только снова открыл рот, как я сказал:

— Нападай.

Он стремительно бросился ко мне и ударил… в пустое место. Затем наступил мой черед. Я наносил удар за ударом с четкостью автомата в массивный корпус и лицо. Сначала он пытался контратаковать, потом ушел в глухую защиту. Но и это ему не помогло, пропустив очередной удар в голову агент 'поплыл', широко открыв рот и борясь за каждый вздох. Еще один удар и Грин упал на колени. Секунду-другую смотрел на него сверху вниз. Убить просто так не входило в мои планы. Мне нужно было знать все, что знает он. Схватив его за руку, я с силой ее заломил. Старшего агента прямо крючило от боли, но все же у него хватило силы сказать: — Ты… труп. Просто еще не знаешь этого. Ты не доживешь…

— Слышал. Много раз. И пока еще жив.

— Ты еще не знаешь…

Вместо ответа я рванул вверх его руку. Лицо Грина стало мучнисто-белым, глаза закатились, но я не остановился на этом, ребром ладони сломав руку в локте. Кости прорвали окровавленную плоть и полотно рубашки. Грин дико вскрикнул, потом начал стонать.

— Ты мне ничего не хочешь сказать?

Тот продолжал стонать, не говоря ни слова, тогда я склонился, взял его здоровую руку и положил себе запястьем на правое колено. После чего резко ударил по запястью ребром ладони. Послышался хруст кости. По телу Грина побежали судороги боли. Он уже не стонал, а хрипел.

— Не… могу… больше. Убей.

— Куда ты так торопишься? Я еще только начал.