Возможность отблагодарить отставленного любовника наступила в 1763 году, после смерти польского короля Августа III. Усилиями русской дипломатии и под мощным давлением императрицы Екатерины II в 1764 году Станислав Август Понятовский стал польским королем. Правда, и русские, и поляки относились к нему по-разному. Для России он стал «своим королем», а для Польши – «Соломенным королем», как называли его ядовитые соотечественники. Известно, что большинство поляков не без основания воспринимали Станислава Понятовского как предателя, главного виновника развала страны и «могильщика» Речи Посполитой.
После подавления русскими войсками восстания под руководством Тадеуша Костюшко Понятовский под конвоем русских солдат покинул Польшу, а через год, после смерти Екатерины II, по приглашению императора Павла I прибыл в Петербург. Последние годы жизни бывший польский король провел в Петербурге в предоставленной ему резиденции – Мраморном дворце. Здесь он вел вполне свободный светский образ жизни, устраивал приемы, писал мемуары. Трудно сказать, подозревал ли бывший любовник императрицы и бывший польский король, какому изощренному издевательству подверг его император Павел, поселив во дворце, который предназначался Екатериной в подарок другому своему любовнику – Григорию Орлову.
Мраморный дворец построен в 1768–1785 годах по проекту архитектора Антонио Ринальди. Его своеобразный автограф – мраморный барельеф зодчего, исполненный, по преданию, скульптором Федором Шубиным, сохранился в вестибюле парадной лестницы дворца.
В первой четверти XVIII века здесь, на берегу Невы, находился Почтовый двор с пристанью для так называемых «почтовых фрегатов», совершавших регулярные рейсы между Петербургом и Москвой. В 1730-х годах Почтовый двор перевели к Исаакиевской площади, здание и пристань уничтожили, а территорию присоединили к Царицыну лугу.
Как мы уже знаем, Мраморный дворец, или «Каменный дом», возводился как «Дом благодарения», который Екатерина II собиралась преподнести одному из своих фаворитов Григорию Орлову в благодарность за активное участие в «революции 1762 года», приведшей ее на русский престол. И хотя Орлов в предназначенном ему дворце ни одного дня не жил, в городском фольклоре он остался героем, в покои которого тайно являлась высокородная любовница, для чего якобы со стороны пустынного Мраморного переулка по приказу императрицы была пробита специальная потайная дверь.
Для облицовки фасадов дворца Ринальди использовал 32 сорта специально подобранного мрамора, что дало основание для его названия – сначала обиходного: «Мраморный дом», а затем и официального: Мраморный дворец. Наряду с этим в народе дворец называется «Константиновским». По иронии судьбы, в нем на протяжении ста лет, с начала XIX века по 1915 год, поочередно жили три великих князя: Константин Павлович, Константин Николаевич и Константин Константинович. Один из них – Константин Павлович – напрямую был связан с Царством Польским, о чем мы расскажем чуть позже.
В 1783 году, после смерти графа Григория Орлова, дворец был куплен в казну, а в 1797 году он стал официальной резиденцией последнего короля Польши Станислава Понятовского.
В 1920–1930-х годах во дворце располагались различные советские учреждения, а с 1937 года размещался Музей В. И. Ленина, который на блатном жаргоне ленинградцы называли «Дворцом дармоедов».
В настоящее время Мраморный дворец входит в комплекс Русского музея. В нем регулярно устраиваются художественные выставки.
Но вернемся к судьбе Станислава Понятовского. В феврале 1798 года «при странных обстоятельствах» и «без всяких болезней» он неожиданно скончался. Возникли слухи о насильственной смерти, будто бы он был отравлен недоброжелателями. Фольклор умалчивает, кто это были: поляки, ненавидевшие его, или пленившие его русские. Похоронен был Станислав Понятовский в католическом соборе Святой Екатерины на Невском проспекте. По распоряжению Павла I, ему устроили пышные королевские похороны. Согласно легенде, Павел I возложил на голову бывшего короля копию позолоченной серебряной короны польских королей, исполненную с подлинника, хранившегося после подавления польского восстания в Оружейной палате Московского Кремля.
Потребность в строительстве в Петербурге католического собора возникла в 1720 году, когда Россия впервые установила дипломатические отношения с Варшавой и в город прибыло польское королевское посольство. Это было необходимо для духовного обслуживания верующих по римско-католическому обряду. Через некоторое время указом императрицы Анны Иоанновны на Невской «прешпективе» отвели обширный участок для возведения костела. При Екатерине II этот указ был подтвержден специальным дипломом, в котором говорилось, что прихожане костела получают вечное право на свободное совершение богослужений. Известно, что Петербург не без оснований гордился своей веротерпимостью. В городском фольклоре этому есть множество свидетельств. Так, например, австрийский король, посетивший однажды Петербург, возвратившись на родину, любил часто повторять рассказ, ставший впоследствии историческим анекдотом о веротерпимости в русской столице. «Вообразите, говорил он, что пять или шесть человек идут в воскресенье вместе и разговаривают дружески; дойдя до Невского проспекта, они расходятся все в разные стороны, уговорясь в тот день обедать или быть ввечеру вместе. Все они пошли к обедне, но только один идет в русскую церковь, другой – в лютеранскую, третий – в реформатскую, и так далее. Все они были разных вер». И добавляет, по словам П. Свиньина, в чьем пересказе мы передаем этот исторический анекдот: «Сие согласие между разноверцами не приносит ли отличной чести русскому правительству и характеру россиян». Известно и то, что в начале XIX века Невский проспект называли «Проспектом веротерпимости» – за обилие на нем молельных домов самых различных христианских конфессий.
Читать дальше