Виктор Пахомов - Вокруг света за 72 дня

Браво, с которым мои компаньоны любезно приветствовали мое третье возвращение к столу, чуть не свело меня с ума. Я была рада узнать, что обед только что закончился, и смело заявила, что он был великолепен!

Затем я сразу отправилась в постель. Друзьями я пока не обзавелась, а потому решила, что поспать будет намного приятнее, чем просто сидеть в музыкальном салоне и смотреть на других – занятых тем же самым – пассажиров в первый же день путешествия.

Я легла спать чуть позже семи часов. Потом мне подумалось о том, что проснувшись, меня вполне бы устроила чашечка чая, но помимо этой мысли и еще каких-то ужасов я ничего более не видела, пока не услышала чей-то бодрый и веселый голос.

Открыв глаза, я увидела рядом с моей постелью стюардессу, одну из пассажирок и стоявшего у двери в каюту капитана.

– Мы думали, что вы умерли, – сказал капитан, увидев, что я проснулась.

– Я всегда сплю по утрам, – смущенно ответила я.

– Утрам! – расхохотался капитан, а вслед за ним засмеялись и остальные. – Так ведь сейчас уже половина пятого вечера!

– Ну, ничего, – добавил он успокоительно, – вы поспали, и пошло вам на пользу. А теперь вставайте и посмотрите, не съешьте ли вы большой обед.

Так я и поступила. Я – без всякого содрогания – съела каждое из предложенных к обеду блюд, и что еще удивительнее, я спала той ночью так, как обычно спят люди, которые весь день провели в активных занятиях на свежем воздухе.

Погода была очень плохая, море бурное, но мне это нравилось. Моя морская болезнь прошла, и хотя меня еще мучила довольно болезненное подозрение, что, несмотря на то, что она исчезла, она все еще может вернуться, мне все же удалось взять себя в руки.

Почти все пассажиры, не желая обедать в общем зале, брали свои блюда на палубу и там, комфортно устроившись в креслах, поедали их с такой с настойчивостью, что со временем это зрелище стало наводить на меня тоску. Одна очень яркая и разумная американская девушка путешествовала одна – она направлялась в Германию, к своим родителям. Она увлеченно занималась всем, что могло доставить ей удовольствие. Она была из тех девушек, которые много говорят, и сама она всегда что-то говорила. Я очень редко, если вообще когда-либо, встречалась с такими как она. На немецком, а также и на английском языке она вполне грамотно могла обсуждать что-либо – начиная с моды и заканчивая политикой. Ее отец и ее дядя были хорошо известными в правительственных кругах лицами, и по манере речи этой девушки было легко убедиться, что она была любимицей своего отца – образованной, прекрасной и женственной. На борту нашего парохода не было ни одного человека, который знал бы о политике, искусстве, литературе или музыке больше, чем эта девушка с волосами Маргариты, и в то же время, никто из нас не был так готов в любое время посоревноваться в беге по палубе, как она.

Я думаю, что для путешественника вполне естественно и никак не преступно желание наслаждаться изучением особенностей характеров его попутчиков. Прошло не так много времени, но каждый из тех, кто там был, все же хоть немного познакомился с теми, с кем он прежде никогда не встречался. Не буду утверждать, что приобретенные во время совместного путешествия такие знания способны принести какую-нибудь пользу, но в тоже время я не буду пытаться настаивать на том, что те пассажиры, которые часто общались между собой, не находили общих интересных и подходящих тем для обсуждений. Как бы то ни было, занятие это совершенно безвредное, а нам было приятно и не скучно.

Я помню, когда мне сказали, что один из наших пассажиров измерял свой пульс после каждого приема пищи, а были они весьма плотными и морской болезнью не страдал, я с трудом дождалась, пока мне на него укажут, чтобы я могла понаблюдать за ним. Если бы он присматривал за моим пульсом, а не за собственным, я бы не могла быть более заинтересованной. С каждым днем я беспокоилась все больше и больше, так что я с трудом сдерживалась, чтобы не спросить его, уменьшался ли его пульс до еды и возрастал ли после, или же был неизменным с утра до вечера.

Затем, почти утратив свой интерес к этому человеку, я обратила свое внимание на другого – он вел учет количества сделанных за день шагов. Но и он, в свою очередь, стал мне менее интересен после того, как я узнала, что одна из пассажирок, – очень терзаемая морской болезнью, – ни разу еще не раздевалась с того дня, когда она покинула свой дом в Нью-Йорке.

– Я совершенно уверена – мы все утонем, – доверительно сообщила она мне, – и я решила утонуть одетой!