Роберт МакКаммон - Свобода Маски

— Черт побери! — воскликнул он. — А вы большой!

— У вас есть информация для меня? — с нажимом спросил Хадсон.

— Ох… ну… я был…

— У вас есть информация, или нет? — Грейтхауз демонстративно опустил руку в карман и показал незнакомцу блестящую гинею. Глаза посетителя лихорадочно блеснули. Хадсон заметил, что почти на каждом пальце его странного визитера было по кольцу, что казалось неприятной демонстрацией тщеславия.

Джентльмен некоторое время колебался, взгляд его не отрывался от золотой монеты.

— Я полагаю, что есть.

— Тогда я слушаю.

История была следующей: молодой человек, описанный в объявлении, в этот самый момент сидел в таверне «Пять Полных Саженей» через две улицы от этой гостиницы. Молодого Корбетта часто видели там — всегда в подпитии, — и откликался он на имя Тимоти.

— Отведите меня туда, — сказал Хадсон.

— Ну… я хочу сказать… это может прозвучать нескромно, но меня выбрали из всех завсегдатаев «Пяти Саженей», чтобы я пришел сюда и все вам рассказал, и остальные не обрадуются, если я вернусь без оплаты.

— Я ничего вам не заплачу, пока не увижу мальчика.

— Да, разумеется, но я просто предлагаю вам взять с собой достаточно монет, чтобы вознаградить меня и шестерых моих друзей.

— У меня с собой достаточно, — Хадсон прикоснулся к другому своему карману, где лежала горстка монет. Это мероприятие хорошенько его обчистит, но если Мэтью действительно находится в той таверне, сделка стоит того, а о том, как вернуться на пакетботе в Нью-Йорк, можно будет подумать позже. Он потратил несколько минут, чтобы сообщить миссис Бревард, куда он направляется, если кто-то еще будет спрашивать его, и затем вернулся к своему посетителю. — Идем.

На улицах было тихо и все еще мокро после дождя. Во множестве окон, мимо которых они проходили, горел мягкий свет свечей. Где-то аккордеон играл задорную мелодию, слышался хриплый мужской голос и женский смех, однако облаченный в винно-красный плащ джентльмен уводил Хадсона все дальше от празднеств и веселья.

Когда незнакомец повернул на узкую тихую улочку и заговорщицки прошептал: «Сюда, сэр, так быстрее», Грейтхауз уже почуял запах скунса и узнал знакомую игру.

Двое мужчин, что скрывались в темноте витрины магазина, набросились на Хадсона с поднятыми дубинками. Третий человек (точнее сказать, четвертый в этой банде разбойников), похоже, решил, что лучше всерьез подумать, прежде чем связываться с кем-то такого размера, и отступил, притворившись, что ему камень попал в ботинок.

Джентльмен в плаще набросился на Грейтхауза со своей тростью, внезапно извлекая спрятанный в нем тонкий стилет. Хадсон парировал удар левой рукой, сделал шаг в сторону этого вычурного любителя клинков до того, как тот успел даже сделать замах, и ударил его в челюсть с такой силой, что козлиная бородка и усы едва не разлетелись в разные стороны от тела, которое рухнуло безвольным пудингом прямо в кучу лошадиного навоза. Второй человек скользящим ударом попал Хадсону в плечо своей дубинкой, а в следующий момент уже лишился передних зубов, его нос при этом приобрел новую геометрическую форму. Четвертый человек, справедливо опасавшийся за сохранность своей шкуры, уже уносил ноги прочь, независимо от того, сколько камней угодило в его ботинок.

Третий потенциальный грабитель попытался нанести удар дубинкой, но Хадсон попросту возвысился над ним:

— Тебе на вид лет шестнадцать, — хмыкнул он. — Неужели ты бросишь глупую затею лезть ко мне, только если я тебя покалечу?

Ответ последовал незамедлительно: «Н-н-нет, сэр», после чего юнца и след простыл.

Хадсон расстегнул штаны и демонстративно помочился на лежащих без сознания бандитов: джентльмена в плаще и парня с новой формой носа. Затем он вдохнул влажный ночной воздух и чуть потер ушибленное плечо. Он чувствовал себя одновременно печальным и полным энергии, поэтому решил не тратить эту вечернюю прогулку впустую. Грейтхауз повернулся и направился туда, откуда слышал звуки аккордеона и смеха, решив выпить кружку эля и, возможно даже провести время с какой-нибудь милой девушкой после столь печального приключения.

Разумеется, звуки доносились из той самой таверны «Пять Полных Саженей», в которой веселье шло полным ходом. Появление Хадсона в прокуренном, шумном, тускло освещенном, обветшалом и удивительно грязном заведении осталось совершенно незамеченным остальными посетителями — они были слишком заняты своей болтовней, заменой осушенных кружек на полные и тем, чтобы подавальщица вовремя вытирала их столы. Также без внимания не оставалась рыжеволосая женщина, весившая не менее трехсот фунтов, игравшая на аккордеоне мелодию, без труда могущую принадлежать самому Дьяволу. Хадсон оглядел местное колоритное общество и усмехнулся: такие сборища были ему по вкусу и сильно напоминали о Нью-Йорке.