Джеймс Уиллард Шульц - Шкура белого бизона

Прошел старик с кремневым ружьем в руке, и, свернув с тропы, ненадолго остановился, испугавшись, когда заметил меня. Потом он понимающе улыбнулся, его глаза заблестели, и он знаками сказал мне: «В давние времена я тоже прятался в кустах, ожидая, когда красивая девушка пройдет по тропинке за водой». И пошел дальше, заставив меня почувствовать себя настоящим дураком.

Я уже готов был сдаться и вернуться в лагерь, когда девушка наконец появилась на тропе – она двигалась медленно, но так изящно! Когда я встал, сердце мое забилось быстрее. Она увидела меня, остановилась на мгновение, потом пошла дальше, опустив глаза.

Я встал у нее на пути и, заикаясь, сказал:

– Заря, постой. Я хочу что-то сказать тебе: я тебя очень люблю. Я тебе совсем не нравлюсь? Полюбишь ли ты меня хоть немного, станешь моей женой?

– Ты не должен так со мною говорить, – сказала она ровным голосом. – Я обещана другому; скоро я буду принадлежать мужчине их племени моего отца. Отойди, дай мне пройти.

– Я знаю. Ты обещана старику; ты станешь одной из его многих жен. Будь добра ко мне. Будь моей женщиной, единственной на всю жизнь. Я буду добр к тебе. Я не беден: я дам тебе любую вещь, какую ты захочешь.

– Ты просишь невозможного. Я повторяю: отойди с дороги, дай мне пройти.

– То, о чем я говорю, совсем не невозможно. Ты еще не замужем; ты можешь уйти ко мне. Я защищу тебя от гнева твоего отца и старика, которому ты обещана.

– О, прекрати, прекрати! Я не стану слушать тебя! – крикнула она и, развернувшись, побежала туда, откуда пришла.

Я рванулся было за ней, но увидел несколько женщин, идущих в нашу сторону, остановился и крикнул:

– Это не конец! Я буду говорить с тобой еще и еще. Ты полюбишь меня!

Обернувшись, она сердито ответила:

– Никогда этого не будет! Не заговаривай больше со мной!

Мне было больно. Я вернулся в лагерь очень грустный.

После полудня мы с Апси оседлали самых наших быстрых и выносливых лошадей и отправились с кутенаи вниз по тропе. Их было несколько сотен, они были одеты в свои лучшие наряды – богато расшитые рубахи из оленьей кожи, украшенные длинной бахромой, леггинсы, украшенные мехом головные уборы, с оружием в руках, они представляли собой очень живописное зрелище.

В трех или четырех милях ниже лагеря мы увидели длинную колонну пикуни на противоположном краю долины, спускавшуюся к реке по извилистой тропе. Мы остановились там, где были, чтобы двинуться дальше и встретить их, когда они пересекут реку.

Пока мы ждали их, несколько женщин и детей кутенаи обогнали нас на своих горных лошадях, желая лучше видеть встречу племен. Среди них была и Заря, в накидке из белой оленьей кожи, расшитой бисером и украшенной полосками из шкуры горностая, и плотно облегавшей голову шапочке, красиво сплетенной из окрашенных стеблей травы. Они проехали рядом с нами, спустившись по склону, и я все смотрел и смотрел на девушку, надеясь, что взгляд ее обратится на меня, потому что и я одет был неплохо. На мне была отлично сшитая рубашка из оленьей кожи, такие же штаны, красивые мокасины и расшитый бисером пояс – плоды терпеливого труда и искусных рук Женщины-Горностая, способные, как мне казалось, обратить на себя внимание любой девушки. Но Заря, болтая и улыбаясь с теми, кто был рядом с ней, казалось, видела всех, кроме меня. Лишнее доказательство, думалось мне, ее неприязни ко мне.

Я очень расстроился, и, должно быть, это стало заметно, потому что Апси, который был рядом со мной, сказал:

– Она просто притворяется; она восхищена тобою, все время на тебя посматривает. Ха! Ты что, девушек не знаешь?

Как раз в это время показались пикуни, перешедшие через реку и поднявшиеся к нам. Впереди был Безумное Перо, знаменитый жрец Солнца, верхом на раскрашенной красной краской белой лошади. А прямо за ним ехала Бобриха, его жена, она вела в поводу черную лошадь, также раскрашенную красной краской, нагруженной амулетами ее мужа, среди которых была трубка Грома, завернутая во множество покрывал, и их вещами в сумках из красной и сыромятной кожи.

Подойдя близко к нам, пара священников остановилась. Вожди и другие жрецы Солнца, и многие воины, облаченные в военные одежды, украшенные шкурками горностая, головные уборы из орлиных перьев и леггинсы, выехали вперед и мгновение спустя хором запели веселую, радостную песню мира, сопровождаемую ритмом множества барабанов. Так они продвинулись примерно на сто ярдов, остановились и молча стояли, пока кутенаи продвигались на такое же расстояние, распевая песню мира своего племени, так непохожую на нашу, более тихую и спокойную. Затем снова вперед двинулись вожди пикуни, снова с песней, снова остановились, и все повторилось. И так два отряда приближались друг к другу.