Константин Кураленя - НА РУСЬ!

– Эх ты, —по-детскиобиженно произнесла принцесса.

– Девочка моя, ты ведь лучше меня знаешь, что с ней сделает Батый. Это не моя война, я не собираюсь отдавать её на заклание. А ты подумала, почему именно мы оказались рядом с ней?

– Ты скажешь, что это провиденье высших сил, – махнула рукой принцесса.

– Вот видишь ты и сама всё понимаешь, – улыбнулся я. – Когда-то вот также я спас и тебя. Ты ведь об этом не жалеешь?

– Порядок, – произнёс Диландай.

– Ты это зачем? – удивился я, разглядывая совершенно лысую голову Алтынчеч.

– Маскировка, – пожал плечами куин. – Теперь она не Златовласка.

– Сговорились, – махнула рукой Тань Я.

Я приказал Диландаю спрятать нашу опасную находку.

Сеча меж тем заканчивалась. Монголы азартно преследовали и добивали бегущих булгар. Мы с Тань Я направились в сторону развевающегося бунчука Батыя и стали там свидетелями встречи.

– Вовремя ты подоспел, темник, – проворчал залитый с головы до ног кровью Батый.

– Я спешил как мог, мой хан, – прислонил кулак к груди Бурундай и, отдавая дань справедливости, добавил, – если бы не принцесса Тань Я, праздновали бы сегодня победу булгары.

– Вот как! – скосил узкие щёлки глаз на подошедшую принцессу Батый, но спрашивать ничего не стал. А зачем? Раз его полководец делится успехом с кем-то ещё, значит, тот его заслуживает.

– Найти Алтынбека и дочь его Алтынчеч! – приказал хан кешиктенам. – Желаю посмотреть, настолько ли она златовласа, как о том говорят. А булгарского хана отдайте нашему другу Гази-хану. Это ведь его она назвала бабой.

После этих слов загоревшее лицо Гази потемнело ещё больше. Он с ненавистью вспомнил, как в прошлом году к нему заявилась эта девица и от имени отца обозвала его бабой.

А случилось это так. После того как великий хан Огодай (Угэдэй) назначил его ханом булгар, Гази прибыл в ставку Мергена в городе Кызыл Яре 7 7 Кызыл Яре – ныне Петропавловск в Казахстане . Он разослал во все города указ о том, что Великий хан всех монголов назначил его эмиром Булгарии и тот, кто не подчинится этому указу, будет иметь дело с монголами. Первым власть Гази Бараджа признал улугбек земли Башкорт Ильхам Иштяк, и Гази переехал в Уфу. Затем под его руку пришли улугбек Казани Хисам и улугбек города Банджи Ильяс Ялдау.

Приехала в Уфу посланцем от царя и Алтынчеч. Она дерзко заявила, что отец сказал, что предатель для своей страны хуже продажной девки. А так как он отныне баба, то и приказ об объявлении его изменником привезла ему баба.

– Зря вы показываете свою гордость, – сдерживая гнев, сказал тогда Гази. – Монголы завоевали полмира. Те, кто им покорятся, останутся целы, все остальные погибнут.

– Погибнуть в бою не зазорно, – усмехнулась девушка. – Погибнуть за отчизну великая честь.

– Повелитель, – сотник кешиктенов в страхе повалился на колени. – Булгарского хана и его дочери нет ни среди живых, ни среди мёртвых.

– Ушли, – сжал зубы хан. – Но ничего, недолго им гулять осталось.

Глава 7.

НА СТОЛИЦУ!

– Перестань скалить зубы! Смотреть противно, – фыркнула недовольно принцесса.

И в самом деле, смотреть на глупую рожу влюблённого куина было весьма презабавно.

– Она спит, – шёпотом произнёс Диландай.

– А я ем. И что? – передразнила его Тань Я.

– Э-эх, – махнул рукой воин. – Ничего ты не понимаешь.

– Да уж, конечно, куда нам, – продолжала допекать парня принцесса. – Мы-то в любви ничего не понимаем.

– Златовласка, – мечтательно протянул Диландай. – Ни у кого нет таких волос.

– Рыжая-бесстыжая, – вновь фыркнула Тань Я. – Нашёл Златовласку. Чувствую я, достанет нам от неё ещё горя.

Я сидел молча. Вмешиваться в разговор друзей не хотелось. Алтынчеч ехала в нашей кибитке, а непоколебимый куин имел неосторожность влюбиться в царскую дочь. Девушка уже пришла в себя и быстро шла на поправку.

Мы остановились на привал и коротали ночь у костра. Впервые за всё время Диландай вынес Алтынчеч из кибитки и, закутав её по самые глаза в верблюжье одеяло, пристроил у костра. Она, как и я, молчала и только переводила грустный взгляд с одного спорщика на другого.

– Я не рыжая, – как гром среди ясного неба прозвучал её слабый голос. – Я лысая. – И из глаз несчастной девушки потекли слёзы.

– Глупая, – не сдержаласьи погладила её по голове Тань Я. – Волосы отрастут, была бы голова цела.

– Тихо! – насторожился Диландай. – Там кто-то есть. – Скосил он глаза в сторону кибитки.