Константин Кураленя - НА РУСЬ!

– С чего такая доброта? – не сдержался я.

– Вот! – почувствовав мою заинтересованность, хмыкнул Гази. – Князь хотел поставить у правила булгарской лодьи своего человека, а для этого меня следовало возвысить. Всё вышло так, как он и предполагал. Не смогли поделить булгарские суварбаши верховную власть и семь лет назад попросили князя Юрия, чтобы отпустил он меня со службы принять власть над булгарским народом.

«Как всё у этих средневековых ребят запутанно, – подумал я. – Служил тому, служил сему… а в итоге – «не соизволите ли быть нашим царём?». Ничего не понимаю».

– Но через год это отродье шакала Алтынбек поднял восстание и вопреки древнему закону «булгарам не воевать друг против друга», пошёл с войском на столицу. Я не стал нарушать древний закон и, оставив власть, вернулся к князю Юрию. – закончил Гази повествования о своих злоключениях.

Если честно, то у меня язык уже не поворачивался назвать его предателем. Я понял, что такие метания были в то время в порядке вещей. Вождя искали не по национальному признаку, а по выгоде. Даже вера не играла решающего значения. Гази был мусульманином, а служил христианам. Хотя именно на этом и сыграл Ал- тынбек. Он назвал нового царя приспешником христиан и осквернителем веры.

– А что, русы и булгары часто воевали друг с другом? – поинтересовался я.

– Постоянно, – прозвучал равнодушный ответ. – Войску надо воевать. Мужики столько добра не заработают, им бы себя прокормить. А тут князь да дружина его. Все хотят вкусно поесть да тепло одеться. Вот и ходят друг к другу как волки на овчарню. А как же иначе. Не станет же войско со своим народом воевать.

– А что ж не объединились против монголов, ведь соседи вроде? —спросил я.

– Странный вопрос для телохранителя монгольской княжны, – хмыкнул Гази. – Ты сам-то давно в этих краях не был? Вижу я, что только по обличию ты русич, а об отчине своей ничего не ведаешь.

– Ребёнком уехал я с отцом своим в края далёкие и только сейчас возвращаюсь на родину, – не стал вдаваться я в подробности.

– Пытался Алтынбек договориться с князьями русскими о совместном отпоре монголам. Перемирие даже на шесть лет купил за струги с зерном и мрамором, коим Юрий Владимирский вымостил полы в церкви Владимирской Богородицы. А когда подступил Батый к границам Булгарии, отправил Юрий на помощь десять тысяч дружинников под водительством сына своего Всеволода. Было это четыре лета назад. Шёл и я с тем войском, вёл дружину малую нижегородскую. Дошли мы до города Буртаси здесь узнали, что отбился от Буту-хана Алтынбек, ушли монголы.

Уйти бы и нам восвояси, ан-нет, – усмехнулся Гази. – Одолела алчность княжьего сына.

– Неужто ничего не добудем мы в походе этом? – обратился он к воеводам муромского и рязанского полков. – Харчей да корма лошадиного извели мы изрядно, пристало ли нам из похода воинского в убытках домой возвращаться?

– А что ты хочешь предложить нам, княжич? – спросили его воеводы.

– Давайте пограбим город буртасов, возьмём зипунов, да полону с рухлядью. Вот и будет нам прибыток, – сказал тогда Всеволод.

– И что? Пограбили? – спросил я. Удивлению моему не было предела. Вот ведь выдают предки!

– Я пытался образумить молодого княжича, что негоже грабить Буртас. Союзники они нынче наши. Ну, куда там! Загорелись глаза у воевод, согласились они со Всеволодом. Стали они жечь да грабить, а я со своей тысячей нижегородцев отошёл к крепости Саран 6 6 Саран – ныне Саранск .

– Что же было дальше? – поторопил я замолчавшего булгарина.

– А что дальше, – вздрогнул тот, погрузившись было в свои мысли. – Буртас они взять не смогли, а тут и Ал- тынбек с войском нагрянул. Посёк он русское войско изрядно. Мало кто возвратился. Пришлось мне дружину нижегородскую домой отправлять, а самому уходить к монголам. Понял я, что не сварить мне каши с Юрием. Да и не простил бы он мне того, что уклонился я от сечи и оставил княжича одного супротив Алтынбека. А ты говоришь о союзе. – Ухмыльнулся Гази. – С кем союз-то? Только отворотишься, как союзники в спину нож вонзят. Правильно сказал пророк, что если Аллах желает кого-то наказать, то он отнимает у него разум. Отольются теперь князьям Владимирским их глупости.

– И не только им, – произнёс я.

Я начинал понимать, почему монголы так легко завоевали Русь. Не было согласия не только между князьями, но и международная политика была не ахти. Вернее, её не было вовсе. Всё делалось для того, чтобы отворотить от себя потенциальных союзников. Мораль в те времена была совершенно иной. Значитнужно было русским князьям монгольское иго, ибо только оно сплотило Русь на борьбу с захватчиками. Видимо так определено Богом, что только через боль и страдание русский человек способен понять истину. А поняв её, он становится неудержимым.