Константин Кураленя - НА РУСЬ!

– Если бы я опасалась за свою невинность, то выбрала в провожатые твоего раба Диландая. Онлает, а укусить не может. – Парировала мой выпад девушка и тяжело вздохнула. – Знаешь, как трудно быть женщиной и воином.

– Да уж, – брякнул я что-то неопределённое.

– Тем более любимой женщиной, – кокетливо стрельнула она глазками в мою сторону.

Присоединившийся к нам Диландай неотрывно бубнил о том, что кое-кому не мешало бы не брать всё на себя, а помнить, что у них есть друзья.

– Как ты его терпишь? – недовольно поморщилась Тань Я. – Он ведь зануда несусветная.

Я, молча, пожал плечами, ведь в таком состоянии друга лучше не трогать.

– А некоторые совсем забыли, как их уму-разуму, не к месту будет сказано, по интимным местам ремешком учили, – совсем распоясался куин.

Я обмер.

– Ты с кем так разговариваешь, раб! – щёки принцессы медленно наливались рубиновым цветом. Даже стойкий степной загар не смог скрыть этого зарева. А костяшки сжимавших плеть пальцев побелели, и сама рука стала медленно подниматься словно для замаха.

«Ой, что будет, – запричитал внутри меня мелкий трусишка. – Не иначе жди смертоубийства». Если Тань Я не сдержится и ударит Диландая, тот ничего не сделает в ответ. Он просто уйдёт. А значит уйду и я. Этот человек стал для меня дороже брата, и его судьба неразрывно связана с моей.

– Княжна! – негромко окликнул я девушку. – Не следует сердиться на такие мелочи.

Тань Я яростно сверкнула глазами в мою сторону. И всё- таки рука с плетью замерла на полпути. Если бы вы только видели этот взгляд – в нём бушевали все необузданные ураганы вселенной.

Я укоризненно покачал головой. Девушка поняла, что ещё немного гнева с её стороны, и случится непоправимое.

– И ты такой же! – крикнула она запальчиво и, подняв руку ещё выше, наотмашь хлестанула кобылицу.

Ни в чём неповинная Болонь обиженно всхрапнула и, присев на задние ноги, скакнула вперёд.

– Вот стерва! – восхищённо произнёс Диландай, когда промокший силуэт княжны растворился в струях дождя. Добродушный куин уже забыл, из-за чего произошёл сыр-бор.

– Эх ты, голова садовая! – похлопал я друга ладонью по лбу. – Она кто? Она – племянница короля уйгуров, мать ребёнка и, в конце концов, взрослая женщина. А ты «уму-разуму по интимным местам». – Передразнил я парня.

– Да я это… по-свойски, – пожал обескуражено плечами воин.

– Своякнашёлся, – вновь выругался я. – Забудь, что мы когда-то таскались вместе по морям и горам. Детство кончилось. Кто мы и кто она. Понимать надо! Мы с тобой здесь вообще на птичьих правах.

– Да пошло оно всё! – неожиданно психанул Ди- ландай. – Я что нанимался? Соберусь и уйду домой! Я своё дело сделал.

– Это какое-такое дело ты сделал?

– Тебя спас? Спас! Теперь моя совесть перед светлой душой нашей Адзи чиста. – Он обиженно надул губыи отвернулся в сторону.

– Её мёртвой никто не видел, – произнес я сквозь зубы.

– Мы воины, брат, – посмотрел мне прямо в глаза Диландай. – Ты сам видел множество ран. Даже тудири не от каждой может исцелить.

– Там Барони, – упрямо произнёс я.

– Барони будет с ней до конца, – согласно кивнул головой Диландай.

– Ну и где же твой дом? – перевёл я опасный разговор в другое русло. – Куда ты собрался?

– А вот к Барони и поеду. Буду ему шаманить помогать. Нашу Адзи назад на землю возвращать.

– Ты? Шаманить? Не смеши! – рассмеялся я. – Тебе ведь надо обязательно драться. Ты всех клиентов у Барони распугаешь. Испорченные мы с тобой войной люди.

– Зачем тебе идти следом за ней? – спросил о наболевшем куин. – Мы ведь можем и свою армию организовать.

– Это моя карма.– Ответил я. – Но я клянусь, что, если ты захочешь, мы уйдём от них вместе. Когда надумаешь покинуть лагерь, не пытайся бросить меня одного.

– Хитрый ты, – погрозил мне пальцем куин. – У тебя здесь женщина, ты её ради меня не бросишь. А я тебя не брошу.

«Бросил бы, – усмехнулся я про себя. – Получил бы от взбалмошной девки плетюганов и бросил бы».

Глава 6.

ПЕРВАЯ СЕЧА

И вот мы вновь уходим в тёмную уральскую ночь. Вернее, в яицкую. Это Екатерина II в 1775 году после подавления пугачёвского восстания велела переименовать реку бунтарских казаков Яик в Урал. В то же время в состав России вошли башкиры. Вот и назвала властительница Российской империи ни в чём неповинную реку именем героя башкирского эпоса.

– Придётся два раза переправляться, – отвлёк меня от экскурса в будущее голос Бурундая. – Вернулся дозор. Проскользнуть в тыл булгар вдоль берега не получиться, кругом заслоны.