Милена Миллинткевич - Басурманин. Дикая степь

Старик сощурился, словно в глаза ему ударил яркий свет, внимательно посмотрел на женщину и встал. Повернулся к ней спиной и глухим голосом произнёс:

– Давно ли беду чуешь? Сколь ночей лютым холодом маешься?

– Да, поди, уж пятой луне случится пора.

– Скоро, – бросив короткий взгляд на женщину, кивнул старик.

Подойдя к лавке с кадкой, принялся срывать ягоды с висевшей над ней ветки:

– Твой срок близок уже…

Старик смолк на полуслове, прислушался:

– Скачут к нам! Трое!

– Я ничего не слышу, почтенный Хамзир! – выпрямился молодой кыпчак.

– Тебе и не пристало, Гайлис. Ступай. Встреть путников.

Прислужник поклонился, прикрепил к поясу саблю, снял со стены колчан со стрелами. Сжимая в руке лук, Гайлис вышел из сеней, огляделся, прислушался. Огромные ветви старой ели прятали избушку от сторонних глаз, тяжёлыми лапами свисали до земли, скрывали махровым покровом крошечные оконца. Сквозь мохнатые сросшиеся ветви тонкой лентой из-под самой крышей, струился сизый дым. Цепляясь за кроны высоких деревьев, он вырывался из сумрачной мглы густого сросшегося леса.

– Видно, померещилось старому, – пробурчал Гайлис. – Тихо вокруг. Ни скрипа валежника, ни шелеста листвы, ни пения птиц…

За спиной хрустнула ветка. Молодой кыпчак прислушался. Издалека доносился плеск воды в реке, что у кромки леса. Но и он не нарушал величавый покой глухой чащи. Неожиданно совсем рядом тишину разорвал треск. Что-то упало в кусты. В тот же миг из травы послышалось шуршание. Выскочив на опушку заяц, петляя и прижимаясь к земле, бросился бежать. Гайлис вскинул лук готовый в любой миг пустить стрелу. Но за кустами и деревьями никого не было видно. Он огляделся. Треск повторился, и перед самым носом с высокой ели упала шишка. Пнув её ногой, Гайлис тряхнул головой. Из маленького покосившегося хлева, ютившегося за избушкой и вросшего в непроходимые дебри, раздалось надрывное блеяние потревоженных овец и тихое конское всхрапывание. И в тот же миг с берега реки послышалось ржание нескольких лошадей.

Прячась за деревья и кусты, Гайлис пробирался к тропе. Стараясь не ломать сухие ветки, он подобрался совсем близко и притаился за старым дубом.

У воды стояли три всадника – по виду кыпчаки.

– Тропа вглубь леса тут, господин, – услышал Гайлис родную речь.

Ему показалось, что он знал этот голос. Только вот никак не мог вспомнить откуда.

– Верно ли, говоришь? Её не видно. То ли это место, Негудер?

– Мой господин, смотрите! Чёрный валун! За ним и начинается тропа. Узкая. Коням не пройти, их придётся оставить у реки, – услышал молодой воин знакомый голос.

– Отец! – с криком радости Гайлис выскочил из укрытия, и тут же мимо его головы пролетела стрела и вонзилась в ближайшее дерево.

– Неразумный мальчишка! – спешившись, пробурчал Негудер. – Разве почтенный Хамзир не говорил про осторожность? Только владение луком и саблей твою жизнь продлят! Чего выскакиваешь из-за дерева, словно заяц? Если бы Усман тебя не признал, лежать тебе на траве, как поваленному дереву.

Но молодой воин, обрадовавшись встречи, казалось, и не слышал. Мигом спустившись по заросшей тропке, обогнул валун, скинул у старого комля 2 2 Комель – разросшееся корневище старого дерева лук, стрелы и бросился к стоявшему поблизости воину.

– Усман! Брат! А я голос признал, а вспомнить, где слышал – не могу, – радовался Гайлис.

Но не успел он приблизиться, как Усман налетел на младшего брата и повалил на поросшие травой камни.

– Глупый кеде 3 3 Кеде – мальчик ! – прорычал воин. – Ты позоришь атасы 4 4 Атасы – отец !

– Оставь его, Усман! – прозвучал сверху тихий голос третьего всадника. – Твой брат горяч и молод! Я сам обучу его. Из него выйдет смелый воин!

– Да, мой господин! – отпустив брата, поклонился Усман.

Гайлис поднялся. Он хотел взглянуть и рассмотреть того, кому подчинялись старшие воины, но получил от брата увесистый удар вбок и склонился не глядя.

– Далеко ли жилище Хамзира, Гайлис? – услышал он сверху тот же тихий голос.

– Здесь, недалеко, господин, – взглянуть в лицо воину он не решился. – Почтенный Хамзир знал, о вашем приезде. Велел встретить и проводить.

– Веди! А вы здесь ждите.

Пропустив Гайлиса вперёд, воин стал пробираться по заросшей травой тропе вглубь леса.

– Приехал! Сам! – смерил придирчивым взглядом гостя старик. – Значитца, нет больше хана в степях у восточных лесов?

Хамзир налил в чарку отвара и поставил перед гостем на стол.