Елена Петрушина - Рождественская перепись

– Мать твою! Где моя машина? Откуда снег?

– Kes siin on 2 2 Кто здесь? (Эст.) ? Вы кто? – слышу я за спиной сонный голос.

– Как кто? Мы же с вами договаривались о встрече по телефону. Уполномоченный по переписи, Ефим о вич Оксана Андреевна, – я оборачиваюсь, и в это же время слышу:

– Из какого Вы районна?

– Из этого, – до меня вдруг медленно начинает доходить, что и комната не та, и главы волости нет, а говорю я с человеком во френче, который приподнялся на лавке и смотрит на меня удивлённо.

– В этом районне уполномоченный – этто я, Ыхве Калев Янович.

– Давно вы в этой должности? – спрашиваю я не без ехидства и получаю не менее интонированный ответ:

– С 25 декабря 1936 года. Могу я взглянуть на Ваше удостоверение?

Я протягиваю ламинированную картонку, украшенную триколором и печатью Росстата. Калев Янович рассматривает мою фотографию, печать и произносит:

– Что-тто волос у Вас мало осталось, на фотокарточку не походитте. Тифом болели? – получив в ответ надменное молчание, продолжил, – удостоверение ваше ненадлежащего вида. Псковской области не существует. Государства Российская Федерация не существует. А это что, ошибка в дате? Удостоверение действительно на время переписи. Оно просрочено. Вы с июня девятнадцатого года в должности?

– Да. С две тысячи девятнадцатого. Вижу, Вы сомневаетесь. Давайте позвоним в Псков, у меня телефон…

Я вдруг понимаю, какую ахинею несу, пытаясь защититься от ужасающего факта: если это не дебильный квест, то я слишком далеко не только от Пскова, но и от современной России. Я уехала на восемьдесят три года назад и у меня есть все шансы быть арестованной. Калев Янович прервал молчание:

– Да Вы садиттесь, Оксана Андреевна. Садиттесь и рассказывайте всё с самого начала.

Закончив телефонную беседу, глава волости Виктор Павлович Божок не обнаружил в комнате гражданку Ефимович. Раритетную лампу тоже. Выглянув в окно, он увидел, что машина Оксаны Андреевны стоит всё там же, под акацией, изрядно изукрашенная птицами. Самой мадам уполномоченной нигде поблизости не было. Он вышел на улицу и покричал, но Оксана не отозвалась. Он набрал её номер, но услышал лишь информацию о нахождении телефона вне зоны. Виктор Павлович подошёл к деревянному туалету и вкрадчиво вопросил, не там ли госпожа Ефимович. Потом заметил закрытую наружную щеколду, плюнул и вышел на Центральную улицу. Вот же постылая баба! Два дня названивала, он еле время нашёл – сенокос в разгаре. Ждал её, помещение подготовил. А она возьми и пропади! Он набрал номер соседки, Татьяны Гришиной.

– Тань, привет. Там у тебя в лавке эта фря городская не появлялась? Уполномоченный. Да как выглядит? Наглая и лысая. Лампу у меня унесла. Не была? Ну, беда. У нас и пойти больше некуда. Я думал, может, покушать захотела. Ладно, пока.

Божок забеспокоился не на шутку, когда Оксана Андреевна не вернулась к вечеру. Он позвонил в район и выяснил, что родственников у Ефимович нет не только в его волости, но и во всей Псковской области. Стало быть, пойти ей некуда. С другой стороны, могла наведаться в первый попавшийся дом и засидеться. Всякое случается с общительными людьми. Он распорядился обзвонить все две с половиной сотни дворов, и только когда поиски не дали результата, сообщил в полицию о пропаже лампы и уполномоченного.

Я придвигаю табурет к печи, чтобы прислониться спиной к тёплой ещё керамике. Разговор, судя по всему, будет долгим и сложным, а на мне летняя одежда. Ноги уже замёрзли.

– Знаете, Калев Янович? Нечего рассказывать-то. Вы мне всё равно не поверите, потому что я сама не верю своим глазам. Слишком невероятно всё. Сегодня утром я поехала смотреть вот это помещение. Было лето, мухи, жара. А потом я взяла в руки вот эту лампочку и всё, я тут. И мухи уже белые. Прощай, ВПН-2020. Здравствуйте, товарищ Сталин. Представляете?

– Допустим. Документы можно подделать.

– Вы издеваетесь, что ли? Подделывать так уж ближе к реальности. Год, должность, место выдачи. Бумагу правильную, печать. Вы что?

– Специально запутать хотели…

– Конечно, да. И босиком меня по морозу отправили, оригиналы – империалисты. Вот в этом во всём, в чём тут не ходят. У меня здоровья столько нет, чтоб подвиги совершать. Если бы Вы готовили вредителя, вы бы его, наверное, на стадии подготовки переписи внедрили, и он бы походил на местных, так?

– Допустим, – однако, по лицу Калева я видела: он мало что допускает, факт моего возникновения не монтируется в его планы. Он в замешательстве.