Сергей Булыга - Грозное дело

– Беда!

Но так и не сказал, какая, а сразу прибавил:

– Надо тебе срочно ехать, Трофим. Прямо сейчас. Ты даже к себе обратно не ходи, чтобы разговоров не было. Я тебе здесь шубу дам, двадцать рублей ефимками. И конь при крыльце стоит, и провожатый…

– Государь, что ли? – не выдержав, спросил Трофим.

– Что государь? – не понял князь. А когда понял, почернел, встал с лавки…

Но Трофим уже заговорил поспешно:

– Батюшка боярин! Куда ехать?

Князь опять сел, сердито сказал:

– Провожатый скажет. Провожатого звать Клим. Он дорогу знает. А это вот тебе.

И князь достал из-за пазухи и протянул Трофиму небольшой кусок овчины, вершковый кругляшок, не больше. Трофим перевернул овчинку и на её лысой стороне увидел царского орла. Орёл был очень необычный – не чёрный, жжёный, как всегда, а красный. Трофим сжал губы.

– Вот-вот! – сердито сказал князь. – Уразумел?

Трофим только вытер пот со лба, а вслух ничего не ответил.

– Вот так и дальше молчи, – сказал князь. – А только пикнешь, перетрут верёвками, на клочья разорвут и скормят псам. Понятно?

Трофим кивнул, что понятно.

– Иди!

Трофим пошёл. Как во сне.

В сенях стоял Мартын со своими, они держали свет, а у Мартына в руках была шуба. Шуба была богатая. Трофим не спеша оделся. Мартын подал кошель, Трофим взял его, встряхнул. Кошель был тугой, даже не брякнул.

– Эх! – только и сказал Мартын сердито.

Мартын был недобрый человек, завистливый, все это знали. Трофим повернул к лестнице, Мартын пошёл за ним.

А люди зашли вперёд и светили, чтоб было виднее идти.

Когда Трофим вышел на крыльцо, они уже спустились вниз, и там, при их свете, он сразу увидел двух коней, а возле них стоял кто-то в чёрной шубе, нарочно отвернувшись в сторону. А вокруг было ещё совсем темно, небо было всё в тучах, без звёзд. Дул ветер. Было холодно. Трофим перекрестился и пошёл с крыльца.

Когда он спустился во двор и подошёл к коням, то только прищёлкнул языком – такие они были справные. И тут повернулся тот, чьи это были кони. Человек он был как человек, ничего в нём недоброго не было, а вот не хотелось на него смотреть, и всё тут. Трофим нахмурился, сказал:

– Меня Трофимом звать.

Тот человек молчал.

– А тебя Климом, – продолжал Трофим.

Клим в ответ только усмехнулся, похлопал одного коня по холке, вскочил на него в один мах, поёрзал в седле, хмыкнул и сказал:

– Айда!

Трофим сел на второго коня. Они поехали. Один из Мартыновых людей, Илья, забежал им вперёд и начал махать огнём. Воро́тники это увидели и стали открывать ворота. Клим с Трофимом в них проехали. Илья, поджидая их, остановился. Клим подъехал к нему, забрал свет и, высоко подняв его, свернул налево – и они, Клим и Трофим, поехали по Житничной улице. К Никольским воротам, подумал Трофим.

И угадал, они подъехали к Никольским. Там, как только их увидели, тоже не стали спрашивать, ни кто они такие, ни куда их несёт, а сразу побежали открывать. Но Клим всё равно был недоволен, назвал их сучьими детьми и сказал, что очень спешит. Они открыли ворота, подняли решётку, опустили мост – и Клим с Трофимом выехали из Кремля и поехали дальше. Клим ехал впереди, Трофим за ним. Миновали Воскресенский мост – там перед ними тоже только разбегались, а дальше, Трофим так и думал, повернули к Сретенке. Было ещё совсем темно, только на рогатках горели костры. Рогатные, завидев Клима, поспешно вставали, раздвигали рогатки – и Клим с Трофимом ехали дальше. Было очень холодно, поднялся ветер, пошёл редкий снег, твердый, как крупа. Дурная примета, подумал Трофим, как бы их самих, как крупу, не сварили. И тут же додумал: а ведь и верно, их некормленых послали, как собак. Или, может, Клима покормили, а только его нет? И теперь, на голодное брюхо, пёс его знает, куда гонят.

Хотя, тут же подумал Трофим, как куда?! По Сретенке куда ещё можно попасть?! Да ещё ночью! Да с красным орлом! Пресвятая Богородица, Святой Никола, не выдайте! И Трофим уже в который раз за эту ночь перекрестился.

Тут они выехали на площадь перед городскими Сретенскими воротами. Трофим посмотрел на небо и увидел, что оно с одного края уже начало светлеть. У ворот стояли сторожа. Старший из них спросил:

– Ну как?

– Как, как! – сердито отозвался Клим. – Да как всегда. Открывайте!

Пошли открывать. Пока открывали, Трофим потрепал коня по гриве, провёл рукой по загривку. Конь был холёный, сытый. Сорок рублей, не меньше, подумал Трофим, такого гнать – грех. А ведь придётся.