Дмитрий Агалаков - Полет орлицы

Одна горная тропинка сменяла другую. Не всегда лунный свет серебрил дорогу. Темные леса то и дело все окутывали черной тенью. И только далекие скалы серебрились среди ночного мрака и ультрамарина снежными вершинами. Приближалась Лотарингия.

– А Филипп – он жив? – Жанна метнула на друга вопрошающий взгляд. Никогда бы она не простила бургундцу эту подлую продажу англичанам. Никогда!

– Не только жив – он теперь наш союзник и «дорогой кузен»! – с той же мрачной усмешкой ответил Потон де Ксентрай. – По крайней мере по документу! Твой брат принес ему извинения за убийство Жана Бесстрашного на мосту Монтеро.

– Союзник?! – едва пролепетала она. – Господи…

– Ловкий политический ход. Наш Карл набирается мудрости. Теперь англичанам не на кого положиться, кроме как на себя.

– А Ла Тремуй? – Но раньше она сама ответила за Ксентрая. – Конечно, куда денется эта змея!

Рыцарь с усмешкой посмотрел на девушку.

– Можешь быть спокойна – змее отсекли голову. – Его распирало от смеха при одном воспоминании о дворцовом перевороте трехгодичной давности. – Твои доблестные молодцы де Брезе и де Бюэй гонялись за ним с мечами наголо по Шинону и даже подсекли его. Отныне Ла Тремуй изгнан как предатель!

– Это меня радует, Ксентрай, – не ожидая такого ответа, кивнула она. – А что… мой король? – тон девушки изменился, ведь она заговорила о человека, ради которого не жалела жизни и который предал ее. – Как он?

– У твоего короля появилась новая страсть, – как ни в чем не бывало ответил рыцарь. – Совсем юная любовница – Агнесс Сорель. Фрейлина королевы Марии. Ее сосватала ему Иоланда Арагонская, почуяв охлаждение между зятем и своей дочерью. Королева четырех королевств всегда должна держать повод боевой лошади, именуемой государством.

– Я не держу на него зла, – твердо сказала Жанна. Она от всего сердца хотела верить тому, что говорила.

Разведчики впереди махали руками. Савойя, а с ней и Ущелье Гордеца с грозным замком Монротье, оставались позади. Впереди открывались земли Священной Римской империи, которой не было никакого дела до Девы Жанны. Нейтральная территория!

– Это он послал меня за тобой, – сказал рыцарь. – Твой брат. – Вместе с Потоном де Ксентраем Жанна остановила коня. – И еще…

– Да, Ксентрай?

Счастливый воин взглянул на своего полководца. Правда, улыбка его стала чуть спокойнее, взгляд более рассудительным.

– Мой тебе совет. Не торопись искать с ним встречи. У инквизиции на тебя зуб. Для папы римского ты по-прежнему ведьма, еретичка и дьяволопоклонница. – Его голос звучал убедительно. – Одним словом, еще рано.

– Я понимаю, – откликнулась Жанна.

Закрыв глаза, она высоко подняла голову. На фоне гор, в седле, молодая женщина смотрелась птицей, готовой взмахнуть крыльями и легко рвануть в ночное небо.

– Не верю, я – свободна, – вдохнув полной грудью ночной воздух, горячо произнесла Жанна. – Свободна!

Через два дня после «бегства» из Монротье отряд Ксентрая и Жанны прибыл в Жарнизи – небольшой городок в Лотарингии, где расквартировалась армия королевского капитана. Там Ксентрай и Жанна распрощались.

– Мы скоро встретимся, – сказал ей на прощание рыцарь. – Ты понадобишься своему королю, вот увидишь… Ты выбрала себе имя?

– Да, пусть меня зовут Клод. Хочешь, принимай за женщину, хочешь – за юношу. Как тебе нравится больше, Ксентрай?

– Мне больше нравится Дама Жанна. Но хочешь быть Клод – будь Клод! Ты понадобишься, – повторил он на прощанье, – и очень скоро!

– Надеюсь, – ответила она.

А 20 мая Жанна, под охраной лучших бойцов Ксентрая, прибыла в селение Гранж-оз-Орм, неподалеку от Сен-Приве, под городом Мецем. Жанна улыбалась, располагаясь в крестьянском доме на ночлег. Это были родные края. Жан из Меца – таково было прозвище ее друга Жана де Новелонпона. Как он там? Жив ли? Герцоги и графы, понятно, знают только о себе подобных. Об исходах великих битв. А простые рыцари? О них часто забывают. Но она, Жанна, сумела прожить две жизни – простой девчонки из Домреми и принцессы крови, которой подчинялись великие мира сего. И потому она по-иному смотрела на людей, окружавших ее. Знала и понимала их лучше, чем все герцоги и крестьяне вместе взятые.

Утром ее несмело разбудила деревенская девчонка, которую наняли прислуживать заезжей госпоже. «Дама Клод, Дама Клод!» – звала она ее, вырывая из объятий сна, в котором все наступал и наступал на нее бургундец – ее тюремщик де Маси. Тянул руки, обнимал, как мог добивался ее. Жанна открыла глаза. Счастливый месяц май заливал солнцем деревянные полы дома. Солнце пересекало стол, на котором стоял кувшин и миска с яйцами, другая – с хлебом. Переползало через грубоватые стулья с высокими спинками. Счастливое было утро…