Татьяна Ренсинк - Голубки воркуют…

– Я следую в этом деле одному принципу… Не поддерживаю связи больше, чем один раз.

– Но это может быть опасно… Почему же чаще не насладиться одной? – стала ещё больше жалеть белошвейка, но он был неприступен:

– Не хочу постоянства,… как болото… Станет скучно и весьма… неприятно.

Сказав это, Пётр вернулся с нею в зал, где продолжался бал, и встал у стены вновь наблюдать за семейством Голубевых, не забывая оглядеть и остальных вокруг, кто может оставит случайный или неосторожный взгляд…

– Она тебе приглянулась, – понимала остающаяся рядом белошвейка. – Поворковать с голубкой захотел? Молодая, неопытная… Не то, что я…

– Умоляю, – засмеялся Пётр, но, став серьёзнее, добавил. – Девушка в опасности.

– А может она вовсе и не жертва, – пожала плечами его явно приревновавшая спутница.

– Тебе следует молчать. Наслаждайся балом.

Долго вот так стоять и наблюдать вокруг Петру не удалось. Подошедший офицер встал перед глазами, и он его сразу узнал:

– Почему-то даже не удивлён… Никитин?

Офицер окинул белошвейку пренебрежительным взглядом и та, почувствовав, что является здесь лишней, поспешила пройти дальше по залу…

– Как Вы добрались до неё? – взглянул Никитин на пристально взирающего Петра.

– Особый подход использовал… Советую иногда его применять, – последовал ответ, и тот усмехнулся:

– Благодарю за совет.

– Хотелось бы встретиться да узнать, какие результаты расследования уже есть, – казался Пётр теперь более серьёзным, что собеседник тут же одобрил кивком:

– О, Вы поняли, кто я… Весьма не дурная идея поделиться результатами.

Пётр ответил таким же кивком, и Никитин сделал кому-то в стороне знак подойти. То был мужчина среднего возраста, полноватый, курносый. Пока рассудив о нём с внешней стороны, Пётр уже предчувствовал, что сей человек вряд ли окажется полезным в деле. Его робость что в походке, что во взгляде весьма отталкивала, но оставляла подозрения, что может то являлось игрой…

– Свен Франзен, – объявил его имя Никитин, и Пётр сразу улыбнулся:

– Наконец-то пришло время нам повстречаться.

– Граф А, – хотел Свен назвать его имя, как Никитин озвучил:

– Граф Роос…

– Ах,… да,… конечно, – сглотнул тот растерянно. – Не могу найти слов, как рад, что согласились помочь.

Словно безразличный к его словам, Пётр взглянул в сторону Голубевых. В тот момент счастливая балом княжна, послушав, что отец шепнул, наконец-то заметила и его. Пётр сразу подмигнул, заставив почувствовать своё очарование ею. Видя такой обмен взоров, Никитин поспешил сказать:

– Оставлю вас…

Он медленно вернулся в общество барона Нолькен, чему Пётр был весьма признателен. Вздохнув более свободно, он посмотрел на уставившегося с тревогой собеседника.

–Скажите, скажите, что всё скоро будет известно, что он жив, – прошептал тот.

–Не привык дарить надежды, – снова вздохнул Пётр, остановив ставший тревожным взгляд на княжне Голубевой.

Она тем временем только отказала в танце одному из кавалеров, оставшись в обществе родителей, но опять перевела взгляд на него. Чуть вздрогнув от радости ответного внимания, Пётр снова подмигнул, после чего молвил, так и улыбаясь княжне, дарившей в ответ робкую улыбку:

– Шанс, что Ваш брат жив, очень мал.

– Вы пару дней в Петербурге и уже столько узнали, чтобы сделать подобный вывод? – надеялся Свен всё же на своё.

Выдержав паузу и вновь окинув взглядом окружающих, Пётр еле слышно ответил:

– Люди, в дела которых он вмешался, здесь… Ах, – с улыбкой вдруг потёр руками Пётр и снова улыбнулся княжне Голубевой. – Разрешите, схожу хоть раз потанцую… Для вида, знаете ли…

Он медленно шёл, заставляя княжну глубоким взглядом, полным интереса, смотреть в ответ. Остановившись напротив, Пётр поклонился:

– Разрешите пригласить Вас на следующий танец?

Получив кивок отца, княжна молчаливо тоже кивнула в ответ. Смущённо положив свою ручку в руку приглашающего, она поднялась. Их взгляды вновь встретились, заставляя улыбаться от покорившего чувства отрады…

– Мазурка, – услышав начинающуюся мелодию, молвил Пётр.

– Вы прекрасно танцуете, – заметила в танце княжна, на что получила ответ наслаждающегося любоваться ею партнёра:

– Благодарю композитора, его гениальность, сочинившего столько мазурок.

– Мазурки я тоже люблю, – улыбалась довольная и будто уже очарованная им княжна. – Это столь чудесно!