Татьяна Ренсинк - Голубки воркуют…

Удивлённый слуга сразу ушёл выполнять пожелание гостя, но через считанные минуты вернулся с халатом на руках:

– Там белошвейка, что приходила днём… Просится принять…

– Скорее, зови сюда! – спешил надеть халат Пётр и, разжигая свечи на столе, снова улыбался.

Белошвейка взволнованно вбежала в его комнату, закрыв за собою дверь, и сразу заявила:

– У меня кто-то в доме! Я даже не решилась войти! Я успела убежать!

– Значит, сюда вот-вот явятся? – взглянул с удивлением Пётр.

– Я не дура, – выдала та резко. – Сначала посетила подруг, где, как видите, – указала она на совершенно иное платье и белокурый парик. – Переоделась. Мы гуляли вместе, а потом пришли сюда, где и расстались.

– А я тоже только переоделся, – засмеялся Пётр, сев к столу. – Как мы похожи!

Он указал рукой сесть напротив, и белошвейка, несмело выполнив просьбу, взглянула с тревогой:

– Я не смогу сшить Вам бельё и подослать портного.

– Я понял, – сложив пальцы перед собой, улыбался Пётр. – Отыщем, во что одеться. Хозяева дома завтра приедут, и помогут.

– Вот как?! – удивилась белошвейка.

– Ты даже не догадываешься, кто охотится? – так и улыбался он, хитро глядя в ответ, что явно волновало собеседницу всё больше.

Тревога в ней росла, как и боязнь догадаться о причине.

– Кто Вы? Почему барон послал меня к Вам? – вопрошала она.

– Я думаю, барон и не догадывался о том, что я планировал, – засмеялся Пётр, сев более расслабленно. – Но вполне мог знать, в чём участвуешь ты… или твои подруги…

Он выдержал паузу, глубоко вздохнул и, взяв из коробки со стола сигару, прикурил…

– Кто, как ни белошвейки, связаны с таким количеством клиентов,… мужчинами,… богатыми, важными?… Кто, как ни такие, как ты, может навести на след нужного господина? – улыбался он, пронзая взглядом, от чего белошвейке становилось лишь страшнее.

Она мотала головой, опасаясь каждого вылетающего из его уст слова, а Пётр добавил:

– А я посетил Вашу подругу… Вы давно не были у неё, не так ли?

Белошвейка молчала, взирая в ответ так, словно стала предчувствовать приближение ужасных вестей. Пётр понимал её страх. Он курил сигару, не сводя с неё глаз, как зверь, мучающий жертву перед нападением, и белошвейка не выдержала:

– Нет… Она предупреждала… Предупреждала,… если кто будет интересоваться одним господином,… её могут убить…

– И она состояла с ним в любовной связи, – догадался Пётр, а белошвейка кивнула.

Снова возникла в их разговоре пауза. Снова было невыносимо смотреть в глаза его, желающего прочитать всё, что знала собеседница. Белошвейка еле сдерживала дрожь в теле, а подошедший близко к её глазам Пётр нежно взял одной рукой за лицо:

– Она… обнажённая,… молодая и красивая,… повешена… Примерно неделю назад… У себя дома…

Слушая то, чего так боялась, белошвейка затряслась от ужаса. Представляя бедную подругу, столь зверски убитую, она не могла молвить и слова. Видя её такую, Пётр отступил. Он вернулся сесть за стол и продолжил курить сигару, пока собеседница предавалась рыданию.

Когда она стала успокаиваться, уставившись в одну точку на полу, Пётр налил ей стакан воды. Сделав несколько глотков, белошвейка несколько раз пыталась набрать побольше воздуха, но всё же отрывисто молвила:

– Она говорила,… просила,… нельзя никому раскрывать тайны, что,… что,… В… Вол… Волчинский… стал свидетелем того,… как украденные из… казны… деньги отправляются за границу… Он отказался участвовать в том… и… пропал…

Выдержав паузу, Пётр откинулся на спинку стула:

– Вот видишь,… барон знал, и я использовал. Ему было, видать, никак не добраться до истины от твоей подруги или от тебя, не заставить было… А тут я подвернулся.

Взглянув заплаканными, полными горя глазами, белошвейка прошептала:

– Что теперь меня ждёт?

– Тебя раньше не допрашивали? – поинтересовался Пётр.

– Пытались, – призналась сразу та. – Но я же клялась не предавать подругу… Ничего им не говорила… И имени подруги не назову.

– Оно уже никому не нужно, – покачал головой Пётр. – Ты помогла сделать большой шаг в поиске Волчинского. Что тебя может ждать? Если неприятели на найдут, останешься жива и продолжишь шить. Остальным нет до тебя дела.

– Мне можно уйти? – поднялась белошвейка, решив покинуть дом, и Пётр засмеялся:

– Прям в руки врагам?! Иди, Господи!… Но… На самом деле, – подошёл он, взяв за руку и погладив. – Ты можешь пока укрыться здесь… Я обещаю, помогу выжить. Мало того,… послезавтра потанцуем на балу, расслабишься.