Татьяна Ренсинк - Голубки воркуют…

– Вы неверно истолковываете мои намёки, – улыбнулся загадочно Пётр и спокойным шагом отправился следом за князем в столовую. – Но где же щи?!

– Ваша трость необычайно красива, – заметила белошвейка, входя под руку с Петром в зал, где уже некоторое время гости танцевали и наслаждались шампанским.

Оркестр, играющий на небольшом балконе, радовал известными мелодиями. Радостные лица каждого вокруг навевали чувство умиротворённости долгожданным вечером…

– Ты многих знаешь здесь, – глядя вокруг внимательным взором, тихо сказал Пётр, и белошвейка тут же, игриво погладив его плечо, прошептала:

– Потому я и здесь, верно?… Хотя,… у нас намного больше общих желаний… Что ж, – встретив удивлённый взгляд его, белошвейка вздохнула. – Княгиня Уварова пожаловалась, что только Давыдовы не приехали. На сносях. Ждут появления сына. Точно назовут Денисом. Уж больно ждут, а…

– Меня волнуют люди, которые знали Волчинского или Франзен, – прервал он её лепет.

– Они могли знать, – пояснила та.

– А на кого здесь точно можешь указать? – вздохнул с подступающим недовольством Пётр, будто хотел показать, что терпением долгим не обладает.

– Сегодня тринадцатое число, – раскрыла веер белошвейка и стала взволнованно обмахиваться.

– Значит, мне повезёт, – смотрел ещё более пронзительно Пётр.

– Вы не верите в приметы? – удивлялась его спутница, и он засмеялся:

– Наоборот… Число тринадцать для меня весьма удачно. Итак? Отдыхаем дальше здесь, или отправимся искать по улицам?

– Ах, – тут же улыбнулась белошвейка и указала взглядом в сторону некоторых гостей. – Совсем забыла… Перед тем, как исчез, Волчинский просил руки вон той барышни… Княжны Голубевой… Она там с отцом и матерью.

– Да что ты?! – с удивлением стал рассматривать молодую светскую красавицу Пётр…

Девушка казалась весьма скромной. Ни о чём будто не беспокоилась, а смотрела на танцующие пары, наслаждалась летящей вокруг музыкой. Красиво заплетённые кудри плавно спадали на кружева её платья, нежные тона которого и узоры так гармонировали с милыми чертами лица…

Заметивший интерес Петра и белошвейки барон Нолькен подошёл:

– Они только вернулись из путешествия по Европе. Эти люди вряд ли чем могут помочь.

– Я бы хотел побеседовать с кем из местной полиции, кто вёл допросы по сему делу,… кто занимается сим делом, – взглянул удивлённый Пётр.

– О, Вы уже встречались с таким человеком, – улыбнулся барон. – Он здесь, и сам подойдёт.

С этими словами он вновь оставил Петра в компании ещё некоторое время молчавшей белошвейки. Она наблюдала, как Пётр взял бокал шампанского у разносившего напитки слуги и стал опять исследовать взглядом то княжну Голубеву, то её родителей.

Те же, иногда бросая взволнованные взгляды вокруг, о чём-то время от времени шептались, но скоро всё закончилось милыми улыбками. Белошвейка заметила, как Пётр занят размышлениями, и, тоже взяв себе бокал шампанского, игриво прильнула к его уху:

– Она может что-то знать… Видать, барону неизвестен факт, что Волчинский просил её руки.

– Твоя подруга многое тебе рассказывала, – заметил Пётр, ответив игривой улыбкой, и сделал глоток шампанского. – Как же мне повезло с тобой.

– Может ещё больше повезти, – вела она пальчиками по его плечам. – Отлучимся ненадолго? Княжна может подождать…

Будто случайно, белошвейка вздохнула так, что пролила часть своего напитка ему на камзол. Поражённый подобным жестом Пётр застыл на месте. Он взирал в её глаза, а она уже уводила за собой из зала:

– Вам стоит переодеться, – смеялась она специально, чтобы окружающие понимали по-своему происходящее.

В момент Пётр спешил скрыться с нею на верхнем этаже, по пути весело смеясь, будто вдохновился предстоящим развлечением. Подведя белошвейку к двери своей комнаты, он закружил, пока открывал дверь, и скорее скрылся там, оставив её одну в коридоре.

Вся радость белошвейки тут же исчезла. Она смотрела на закрытую перед нею дверь и, усмехнувшись, понимала, что пока опять не вышло, как хотела. Со взглядом и улыбкой печали она встретила скоро вышедшего в новом, не менее роскошном камзоле, Петра…

Он подал руку и пригласил:

– Пора вновь приступить к службе.

– Служба могла и подождать, – молвила белошвейка, но Пётр нежно обнял за талию и прижал к себе.

Чувствуя подступающее желание овладеть им вновь, она сразу взволнованно задышала, но её желанный прошептал: