Дмитрий Тараторин: Битва за безмолвие. В поисках «византийства»

Дело в том, что именно в его правление было развернуто самое масштабное гонение на христиан. Они обрекались на пытки и казни. В цирках по всей необъятной империи звучал вопль возбужденной толпы: «Христиан – львам». И их, вне зависимости от пола и возраста, действительно бросали на растерзание хищникам. Но, конечно, исключительно во имя высшей цели – государственной стабильности.

До прихода Диоклетиана к власти, империя десятилетиями была раздираема внутренними конфликтами. В период с 235-го по 285 год на престоле сменилось не менее двадцати императоров. Причем, в большинстве своем, умирали они не своей смертью. То есть должность главы государства была тогда в империи самой опасной.

Разумеется, такая обстановка не способствовала росту обороноспособности. С начала 250-х годов германцы, одно племя за другим, начинают преодолевать защитные рубежи и вторгаться в римские пределы. На востоке растут мощь и аппетиты старых врагов, персов. Рим начинает терять контроль над Британией, Галлией, Испанией. Легионы уходят из Дакии (современная Румыния).

Воин самого простого происхождения по имени Диокл участвовал во многих походах и сражениях. Но помимо воинских навыков и отваги, он обладал, как позже обнаружилось, подлинно государственным мышлением. К власти он пришел, как тогда и было принято, в результате вооруженной борьбы за престол. А оный ему напророчила еще во время службы в Галлии местная друидка. Она сообщила легионеру, что тот станет императором, если убьет кабана (лат. aper ).

Так оно и вышло. Когда неожиданно во время похода против персов скончался император Кар, его сына Нумериана умертвил префект преторианцев Аррий Апр. Однако, он что-то не рассчитал – солдаты поддержали не его, а Диокла, который к тому времени уже дослужился до высоких армейских чинов. Он на глазах у всего войска заколол Апра, воскликнув: «Я убил кабана». Так, 20 ноября 284 года он и стал римским императором, взяв себе новое тронное имя Диоклетиан.

А дальше он принялся реформировать трещавшее по швам государство. Прежде всего, он взял всю власть в свои руки. Диоклетиан лишил сенат даже номинальной власти, превратив его уже в чистую декорацию. Режим принципата (принцепс – первый среди равных) сменился доминатом – то есть, фактически, абсолютной монархией. Пользуясь оказавшейся в его руках неограниченной властью, Диоклетиан начал укреплять экономику и систему управления. В предшествующий период деньги обесценились в результате выпуска низкопробных монет. Новый император приказал чеканить полноценные золотые и серебряные. Суровыми мерами он обеспечил собираемость налогов и учредил регулярный бюджет. Все это позволило обеспечить финансирование армии.

Побывав в ходе воинской службы в разных концах империи, Диоклетиан понял, что управлять ею из единого центра уже невозможно. И он совершает вполне революционное преобразование – создает тетрархию, то есть «власть четырех».

Диоклетиан избрал себе соправителя, старого товарища Марка Аврелия Валерия Максимиана. Каждый получил титул августа. Диоклетиан при этом правил на востоке, сделав резиденцией Никомидию (совр. Измит, Турция), а Максимиан – на западе, обосновавшись в Сирмии (совр. Митровица в Хорватии).

В свою очередь, каждый из них выбрал себе по заместителю и одновременно наследнику. Они получили титулы цезарей. На востоке таковым стал Гай Галерий, с штаб-квартирой в Фессалониках (Греция). На западе – Флавий Валерий Констанций, отец будущего императора Константина. Он обосновался в Трире (совр. Германия). Таким образом, вся территория империи оказывалась под неусыпным контролем.

Способствовало ему, помимо всего прочего, внедрение везде римских стандартов и образа жизни. В каждом из перечисленных центров имелся императорский дворец, палата для аудиенций, и непременный ипподром.

Кроме того, власть августов в полном смысле слова должна была почитаться как божественная. Диоклетиан принял имя Иовий (сын Юпитера), а Максимиан – Геркулий (сын Геркулеса). Подданные должны были оказывать им соответствующие почести, простираясь ниц.

И вот этой детально продуманной железной тирании противостояли те, у кого не было ни одного легиона – христиане. Они отказывались принимать эту демонически-рациональную конструкцию, поскольку встроенность в нее требовала принесения жертв традиционным языческим «богам». Для христиан это означало предательство истинного Бога, а для власти их отказ означал дерзкий вызов единству и стабильности. По сей день исследователи спорят, кто был инициатором пыток и казней – Диоклетиан или Галерий. Мать последнего была языческой жрицей, и судя по всему, у него помимо административных причин для неприятия христиан были и личные мотивы.