Нина Соротокина - Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

Бестужев молча и внимательно смотрел на императрицу, ожидая знака или вопроса, чтобы немедленно прийти на помощь. Здесь Лесток собрался с духом и глянул в гневные глаза государыни. Елизавета сразу умолкла, поняв, что исчез надломленный старик. И какая надменная складка на мясистом лбу! И уже не рыхла его фигура, а монументальна!

- Чем кичишься, негодяй? Престола лишить меня старался!- Елизавета встала и оборотила к Шувалову нахмуренное лицо:- Допросы продолжать. Уж ты, Александр Иванович, постарайся, выведи изменника на чистую воду. - И ушла.

Больше они с Лестоком не виделись никогда. После встречи с государыней Лесток впал в совершеннейшую апатию, на все вопросы отвечал «не упомню», а то вдруг сам задавал вопросы злым, насмешливым тоном: «Белова-то зачем сюда приплели? Уж он-то здесь ни сном, ни духом!» Или безразлично эдак:«С Сакромозо встречался в видах любви к прекрасному,как-то: к китайскому фарфору и к персидской миниатюре…» Потом он и вовсе отказался что-либо отвечать, подытожив все одной фразой: «Все это ложь и бестужевские козни».

В целях ускорения следствия ему устроили встречу с женой, надеясь этим разжалобить его сердце. Разжалобили… Вид несчастной, до страсти перепуганной супруги чрезвычайно взволновал Лестока.

- Милая,милая моя Маша,прости, что вверг тебя в пучину страданий, - шептал он, обнимая жену.

Та лепетала о добровольном признании и милосердии императрицы. Лесток отмахивался:

- Елизавета не стоит нашего внимания.- И опять:- Милая, не обижают ли тебя строгие судьи? Как ты спишь? Мужайся, все пройдет…

Дело двигалось к пыткам. Лесток знал это, но его не страшила дыба. Что значит боль физическая по сравнению с болью душевной!Назначит ему государыня за верную, службу плаху, он и тогда не завоет, не заблажит, а с достоинством встретит смертный час.

Екатерина узнала об аресте Лестока от своего камердинера Тимофея Евреинова и взволновалась ужасно. «Шарлотта, держись прямо!» - приказала она себе, вспоминая шутку лейб-медика, которой он неизменно встречал ее. Слова эти он перенял у маменьки Иоганны,которая без конца шпыняла Фике, боясь, что та вырастет сутулой.Екатерине жалко было верного друга,но еще больше страшилась она за ухудшение своего положения: при дворе все знали о ее тесных отношениях с подследственным.Однако шло время, а судьба ее никак не отягощалась,и в один прекрасный день ее вместе с супругом,незаметно и ничего не объясняя, вернули в столицу, Уже через день великие князь и княгиня были в Петергофе. Они прощены? Опала кончилась? Спросить было не у кого.

В Петергофе их вместе с Петром разместили в верхнем дворце, сама же государыня съехала в только что отреставрированный, любимый Петром I дворец Монплезир. Встретиться с Екатериной и Петром Федоровичем она не пожелала. Великая княгиня попробовала огорчиться, потом передумала и принялась за недочитанного и частично, как ей казалось, непонятого Платона, а также за седьмой том «Истории Германии» отца Берра, каноника собора Св. Женевьевы.

Снятие опалы с великокняжеской четы было вызвано тем, что Лесток так ни в чем и не сознался. Не будем давать читателю описания страшной пытки, скажем только, что Лесток перенес ее достойно. Крики были, он и не пытался себя сдерживать, но признание вырвали одно- я невиновен! После дыбы, прижимая к груди изувеченные руки, Лесток без посторонней помощи дошел до камеры.

За отсутствием признания Лестока обвинили лишь в корыстных связях с иностранными послами, все прочие обвинения были отсечены. То страсти кипели вокруг изменника и заговорщика, а то вдруг о нем словно забыли. Движимое и недвижимое имущество Лестока без остатка было отписано ее императорскому величеству. Лесток и супруга его просидели в изолированных камерах под крепким караулом пять лет, а затем были сосланы в Углич.

Дело бывшего лейб-медика и фаворита нашло отклик в Европе, суд над ним называли расправой. Однако следствие было произведено по всем правилам, так сказать по заранее изготовленному трафарету, но нельзя не сознаться, что в какой-то момент в ходе следствия наметился серьезный перелом. Словно вдруг исчезло вдохновение и у судей и у главного организатора этого дела- Бестужева.

По прошествии времени стали говорить о загадочности дела Лестока, мол, осталось в нем много темных пятен, мол, могли бы довести все до конца, но почему-то не сделали этого.

Попытку объяснения подобной загадочности читатель найдет в следующей главе.