Екатерина Оленева - Стальные сети

Карету принялись распрягать. Чтобы дать передохнуть лошадям, последних отвели под навес.

Вильма до последнего надеялась на чудо, но чуда не случилось. Внутри халупа оказалась такой же убогой, как и снаружи. Несколько чадящих факелов освещали тёмную комнату. Длинный стол не знал чистящего скребка, балки чернели от копоти, по углам– грязь и паутина. Очаг чадил, дым от него слоями висел под закопчённым потолком, запах гари противно смешивался с запахом влажной кожи и немытых тел.

– Понимаю, здесь не дворец, – раздался над её ухом голос принца. – Но потерпите ещё немного. Вскоре будем на месте. Ночь будет ветреной, одна из тех, когда лучше иметь пусть даже такой кров, чем никакого. Да и людям требуется отдых.

Громкий, пронзительный возглас прервал только что начавшийся, было, монолог. Молоденький оруженосец принца вскочил из-за стола так резко, что опрокинул лавку, на которой сидел. Его трясло, глаза едва ли не вылезали из орбит, зубы лязгали. Показывая в тарелку, он что-то нечленораздельно мычал.

– Что случилось, пацан? – гаркнул один из воинов, высокий латник с лицом, обезображенным шрамом. – Что там такое? Тебя отравили? Или сглазили?..

Парень замотал головой и снова выразительно указал на свою тарелку, продолжая издавать непонятные звуки, из которых Вильма поняла только «Там! Там».

Лорд Лэйн подошёл и резко встряхнул мальчишку, но оруженосец вырвался из его рук и рванул к выходу, зажимая рот.

– Какая муха его укусила?

Артур Лэйн, склонившийся над столом, заглянул в придвинутую миску и тоже изменился в лице. Подняв глаза, выразительно взглянул на своего господина. Принц подошёл к Лэйну и, бросив в тарелку взгляд, помрачнел лицом.

– Привести сюда хозяина!

Вильма ещё ни разу за эти дни не слышала, чтобы голос Его Высочества звучал так холодно, повелительно, отрывисто и резко.

Воины стремглав бросились исполнять приказ и через секунду толстяка поставили перед принцем на колени.

– Что нужно от меня благородным господам? Я ничего не знаю! Я ничего не сделал! – заныл он жалобно.

– Кто готовил суп?

– Моя сестра.

– Приведите её.

Сестрой оказалась не менее дородная и не более опрятная особа, чем её брат. Вильма про себя порадовалась, что не успела ничего здесь съесть.

– Что угодно господину?

Принц перевернул миску и на пол пролилось её содержимое. Жидкость быстро впиталась в земляной пол, осталось лежать лишь несколько кусков мяса. В одном их которых безошибочно угадывалось… тут многие зажали рты руками.

– Это человеческое ухо. Вы кормите путников человечиной?

– Может быть, мясо и человеческое – откуда мне знать. Мы ж скотину у себя забиваем не часто, а всё больше в городе покупаем. Времена нынче беспокойные. Может, какие лихие люди кого и убили? Мне почём знать?

– Ты брешешь, гадина! – возвысила свой громогласный голос Констанс. – Будто, разделывая мясо, можно не понять, куриные это потроха или человеческие уши!

Женщина злобно блеснула глазами в сторону верной служанки Вильмы, но голос её оставался таким же тусклым и монотонным:

– А я свет не зажигала, так, в потёмках, и готовила. Зрение у меня плохое. Как могла, там мясо и разделала. Ну, не заметила я вашего уха. Что тут такого?

– Это ваше последнее слово, женщина?

– А что тут много говорить, когда сказать нечего?

– Допросите-ка её брата, лорд Лэйн. Да добавьте побольше огонька, чтобы всё хорошо было видно.

Долго работать не пришлось, трактирщик раскололся почти сразу, поведав о том, что вот уже почти год они промышляют тем, что добывают провизию, убивая одиноких путников. Времена тяжёлые, выживать как-то надо? Этот способ не хуже других.

– Не хуже других? – презрительно скривился Артур Лэйн. – Ну-ну!

Лишь напряжённые скулы и потемневшие синие глаза принца выдавали его истинные чувства, ни один мускул не дрогнул, когда он отдавал приговор повесить трактирщиков. Напрасно, стеная и заливаясь слезами брат и сестра просили помилования, напрасно голосили во всю мощь лёгких – их повесили на суку большого дерева возле ворот частокола.

Вильма, удивляясь собственному бесстрастию. Она не испытывала к жертвам сострадания.

Один из людей в отряде принца прочёл молитву. Первый табурет вышибли из-под грузного тела женщины. Мужчина сопротивлялся так, что в петлю затащить его удалось только совместными усилиями.

– Запрягайте коней, мы не останемся в этом проклятом месте, – распорядился принц Амадей.