Григорий Шепелев - Наездник Ветра

– Ты очень умён, – признал Иоанн, – а раз так – скажи мне, что было бы, если бы в мой спор с Игнатием Нарфиком не вмешался магистр? Меня повезли бы во дворец силой?

– Конечно, нет. Они бы утёрлись. Ведь ты – особа священная! Я нисколько не удивлюсь, если завтра в храме святой Софии будут стоять иконы с ликом Христа, похожим на твой.

Глаза Калокира стали такими, что ни один приличный иконописец не взялся бы рисовать с этого натурщика никого, кроме Иоанна Крестителя после выходки Соломеи.

– Ещё бы, – процедил он, почти не разжав зубов, – ведь Христос – не только Спаситель, но и судья!

– Ты это о чём? – слегка удивился этериарх. Калокир опомнился. Что он делает? Перед ним ведь уже не льстивый и обходительный Лев Мелентий, зависимый от него, а военачальник, и даже больше того – привилегированный скандинавский наёмник! Самому дьяволу неизвестно, что у него на уме, кто за ним стоит! Но даже дураку ясно, что ни одна интрига в стенах дворца не может плестись без его участия. Это было бы несомненно даже помимо слухов о том, что он – близкий друг царицы. А слухи эти могли ли быть пустой болтовнёй? Разве что в том случае, если бы знаменитые на весь мир глаза Феофано были незрячими.

Осознав всё это, Иоанн выругался – негромко, но с таким чувством, что конь скосил на него свой умный, блестящий глаз. По счастью, в эту секунду Рагнар направил вдруг своего коня на большой воз с дынями, перегородивший всю улицу, и обрушил на перепуганного возницу удары плети, крича ему:

– Хочешь на галеры, проклятый турок? Поворачивай своих кляч! С закрытыми глазами ты, что ли, ездишь? Ну, так сейчас ты будешь вовсе без глаз, баран!

Несчастному, наконец, удалось развернуть свой воз, уронив при этом несколько дынь, и всадники вновь обрели возможность продолжить путь.

– Извини, патрикий, – сказал Рагнар, – ручаюсь, Игнатий Нарфик узрел бы в этом коварный заговор!

Иоанну осталось только гадать, что имел в виду молодой варяг – неловкость возницы или же нечто иное.

Дом, к которому скандинавский воин сопровождал своего попутчика, находился неподалёку от форума Константина. Это был особняк из белого мрамора, скрытый от посторонних глаз высокой стеной. У ворот стояли два воина с алебардами и щитами. Один из них, когда Калокир с Рагнаром подъехали, трижды стукнул большим железным кольцом, которое было свободно прикреплено к воротам. С другой стороны ворот лязгнули увесистые засовы, после чего створки распахнулись, и двое слуг с поклонами вышли навстречу всадникам.

– Не желаешь выпить со мной вина? – спросил Иоанн у этериарха.

– Можно, – ответил тот. Они пересекли двор и спешились возле самых дверей. Коней тотчас подхватили другие слуги.

Дом показался Иоанну почти приличным. По крайней мере, он был довольно просторным, но слишком скромно обставленным – как и всё, что было обставлено по приказу тогдашнего императора. Временному хозяину приглянулась только одна из комнат нижнего этажа. Комната имела восточный облик – пышный ковёр, множество расшитых подушек, мягкое ложе и низкий столик с резными ножками, за которым нужно было сидеть на полу, со скрещенными ногами, как это делают сарацины или китайцы.

– Вот здесь мы и пообедаем, – объявил Калокир и тотчас уселся. Рагнар, сняв меч, сел к столику так же ловко, как Иоанн. Им незамедлительно принесли вина, ключевой воды в глиняных кувшинах, жареных крабов, сыра, тёплого хлеба и овощей. Калокир хотел отпустить слугу, однако этериарх вдруг сказал последнему:

– Погоди! Пусть пошлют кого-нибудь в суконную лавку около Южных ворот – сказать дочери хозяина, что я завтра в полдень приду. Не нынче, а завтра.

Слуга с поклоном ушёл. Рагнар, взяв кувшин, начал наливать вино в золотые чаши.

– Ты будешь разбавлять? – спросил он у своего сотрапезника.

– Нет, – сказал Иоанн, взглянув за оконце, – я ведь не эллин, гибнущий во мраке язычества, а примерный христианин.

– Тогда я лью до краёв.

Пригубив вино, Иоанн сразу вспомнил Францию, где ему довелось побывать года два назад.

– Франкское вино, – подтвердил его мысль Рагнар, ставя пустую чашу. Иоанн сделал лишь два глотка. Ему очень нужно было остаться трезвым.

– Попробуй крабов, – предложил он, видя, что молодой варяг лишь грызёт редиску.

– Нет, не хочу, – отказался викинг, – я ненавижу всё, что из моря. В детстве мне приходилось целыми месяцами питаться одним лишь этим.

– Ты из какой страны?

– Из Лапландии.

– А, – кивнул Иоанн, – я там не бывал ни разу, но много слышал о неприступной, чарующей красоте северных морей, о мрачных утёсах и о фиордах, мерцающих под полярным сиянием!