Владислав Лесков - Царевна

Иван Савватеевич почесал бороду, и встал:

– Засиделся я у тебя.

Капризов довольный, что его оставят в покое с расспросами, согласился и, улыбнувшись, произнёс:

– Хоть чаю с душистой липой и медком попей с дороги. А то все о делах, да о делах.

Боярин Широковатый немного смутился неожиданному предложению и, подтянув руку к груди, произнес:

– Пойду я.Засиделся.

Капризову пришёлся по душе отказ боярина и, облегчённо выдохнув, погрузился в работу:

– Ну, ежели чего понадобится, забегай, гостям всегда рады.

Боярин, охая и кряхтя, поднялся с табурета, и направился к двери. Не выходя за порог, он обернулся и перекрестился, глядя на киот. Капризов молча сопроводил его действия пронзительным взглядом.

Иван Савватеевич по своей натуре был жадный и расчётливый человек. Ему очень хотелось стать для царевны вроде названного отца, получать с её рук поместья и должности, а звание обычного думного боярина его не устраивало. Но получить Софьино благоволение было делом весьма сложным. Для этого нужно особо отличиться, например, раскрыть заговор.

Нарышкины не сдадуться никогда, и вряд ли они, сидя в Преображенском, умилительно смотрят на провинциальную деревенскую пастораль. Произнеся это почти вслух, боярин брезгливо сплюнул на землю и сам себя выругал за это мерзкое иноземное слово.

А заговор зрел. Он точно был в этом уверен. Заговор это, как нарыв: он тихо зреет, пока не прорвет и не зальет все тело гноем. А гной, это Петруша и его увлечение иноземными вещицами. Ну, все Нарышкины одинаковы.

– А, почитай все, – махнул рукой Иван Савватеевич, глядя на боярские хоромы боярина Калугина.

За посадским двором подьячего разбойного приказа Гнуси, мелькнула отороченная собольим мехом шапка стрелецкого старшины. Иван Савватеевич слегка прищурился, пытаясь рассмотреть, какая особа захаживает к подьячему. Шапка мелькнула над забором, сколоченным из крепких сосновых досок, затем пропала и вновь появилась, но уже в конце улицы.

– Ловко шагает, и не поспеть за ним. А дело весьма любопытное. И мне бы поспешать надо, – подумал про себя боярин и крепче подтянул пояс, чтобы брюхо не сильно отвисало, и устремился вслед за мелькавшей среди дворов шапкой. Пару раз он оступился, чуть не слетев с мостков в грязную апрельскую жижу посадских слободок.

– Бегаю, аки холоп, – подумал Иван Савватеевич.

Но желание быть в курсе всех событий в жизни столицы и извлекать из этого выгоду, заставляло дородного боярина быстрее переставлять толстые ноги, обутые в серые сафьяновые сапоги. Стрелецкий старшина, в свою очередь, никуда не торопился, отмеряя свой путь широким и твердым шагом, к какому его приучила походная жизнь. Но хитрец Широковатый, быстро придумал выход из сложившейся ситуации. Он резко свернул на одной измаленьких улиц, зная, что срежет путь и столкнется со старшиной лицом к лицу.

В щели, меж досок заборов, кидались дворовые свирепые псы, учуяв чужака на своей территории.Они просовывали зубастые пасти в проёмы заборов, и щелкали клыками, заливаясь от собственной ярости.ИванСавватеевич, как и предполагал, вышел на широкую улицу, и столкнулся «нос к носу» со старшиной Разбойного приказа Емельяном Федотычем, спешащим в сам приказ, чтобы с пристрастием допросить парня,что накануне зарезал в трактире,не то раскольника,не то обычного мирянина. Кто именно был зарезанный, он сейчас и спешил узнать.

Но на его пути сейчас встал боярин Широковатый.

– Здорово, старшина, – прокряхтел боярин, пытаясь отдышаться от долгой ходьбы.

– И ты будь здрав, боярин.

– Куда так торопишься? – усмехнулся Широковатый.

Емельян Федотович поправил форменный кафтан, подтянул ремень с саблей и лукаво посмотрел на боярина:

– Так и не тороплюсь, поспешаю.

– Случилось чего? – осведомился Иван Савватеевич.Во дворах, услышав разговор двух людей, еще сильнее забрехали псы.

Посадские, сгорая от любопытства, с осторожностью выглядывали из-за заборов, словно пытались разобрать, о чём говорят эти достопочтенные люди.

– Людно тут, пойдем, – старшина подхватил неловкого боярина за локоть.

Они миновали слободку, и вышли к стенам Кремля.

– Дело тут такое. На днях, один бравый малый, зарезал мирянина или раскольника, черт его знает, кто он.

– Поймали убивцу-то? – с интересом спросил Иван Савватеевич. Старшина кивнул:

– Поймали, и в приказ отправили.

Да и пес сним убивцем этим.

– Ну?! – Широковатый сделал задумчивое лицо, словно он сам расследовал это дело.