Эту ладью назвали самым красивым из всех построенных драккаров, и в самом деле есть на что посмотреть. У нее изящные, почти скульптурные очертания. За столетия, проведенные под землей, плавные линии деревянных досок потемнели, поэтому теперь кажутся будто обугленными. Они на удивление тонкие, поэтому ладья была легкой и подвижной. Обычно это не те качества, которых ожидают от корабля, но в данном случае это было сделано явно намеренно. Корпус весит всего семь тонн. С каждого борта по шестнадцать весельных отверстий (то есть команда состояла из тридцати двух мускулистых гребцов). Изначально этот драккар имел крепкую сосновую мачту, чтобы парус помогал ладье двигаться вперед. Внутри Гокстадского корабля были найдены обрывки белой и красной ткани саржевого переплетения. Это все, что осталось от шерстяного паруса [166] Magnusson, p. 37; Correspondent, p. 4.
.
Корабли были неотъемлемой частью жизни викингов. Особое значение придавалось их использованию в погребальных ритуалах. Многие ладьи закапывали в землю. Вероятно, считалось, что на них умершие поплывут в загробную жизнь. В Борре, к западу от Осло-фьорда, откуда все еще видно море, можно разглядеть семь холмов и одну пирамиду из камней. В древности их было намного больше. Другие ладьи использовались в погребальных кострах. Ибн-Фадлан, путешественник XII в., был поражен руссами. (Он называл их «идеальными физическими экземплярами, высокими, как финиковые пальмы, белокурыми и румяными».) Он оставил впечатляющее описание церемонии кремации в «Записках» («Рисале»), отчете о его странствиях. Как только тело умершего оказывалось в трюме корабля, приводили одну из рабынь умершего. И, сообразно страшному ритуалу, только наполовину понятому Фадланом, ее насиловали слуги умершего, потом закалывали кинжалом и укладывали рядом с хозяином. После этого весь залитый кровью корабль поджигали. «Пламя охватывало погребальный костер, потом корабль, потом шатер, потом мужчину, и девушку, и все то, что было в ладье» [167] Magnusson, p. 44; quoted in Jesch, Women in the Viking Age , pp. 119–123.
.
Ладьи занимали почетное место и в исландских сагах. Им давали говорящие, связанные с животными прозвища: «весельный конь», «дракон прилива», «лось фьорда», «бизон, оседлавший океан» и «конь дома лобстера». Флотилию иногда называли флотом мира выдр. Ладьи были предметом гордости и олицетворяли власть. Согласно легенде в 998 г. для короля Олава построили огромный корабль. «Длинный змей» мог нести две сотни вооруженных людей, и на нем нашлось место для тридцати четырех пар гребцов. В других сагах говорится о кораблях с мачтами высотой семьдесят футов. Примерно сто лет назад над такими рассказами смеялись, но теперь, когда археологами были найдены ладьи длиной почти сорок метров от носа до кормы, такая высота мачт уже не кажется преувеличенной [168] Magnusson, pp. 23, 40; Jesch, Ships and Men in the Late Viking Age , p. 160.
.
Но тем не менее королевы всех ладей викингов никогда не существовало. Согласно норвежской мифологии, ладья «Скидбладнир» была построена эльфами для бога Фрейра. Разумеется, она была волшебной: достаточно вместительная, чтобы нести весь норвежский пантеон богов со всем оружием, она складывалась словно кусок ткани, если Фрейр ею не пользовался. Но главным достоинством ладьи были ее паруса. Не имело значения, где и когда оказывалась ладья: стоило поднять паруса, сильный ветер был готов отнести ее именно туда, где ей следовало быть. Сказания и мифы часто выдают желаемое за действительное, но именно паруса придавали этим кораблям мощь и возможность преодолевать большие расстояния [169] Magnusson, p. 21.
.
Жестокие, смелые набеги викингов на беззащитные города и монастыри стали лейтмотивом историй о них. Разумеется, викинги использовали свое мастерство мореплавателей, чтобы переиграть противника и застать его врасплох. Драккары, высоко сидевшие в воде, не нуждались в гаванях, они могли пристать практически где угодно, поэтому любое место становилось уязвимым для нападения. Но викинги были еще и торговцами. Они поднимались в своих ладьях вверх по рекам до крупных торговых портов по всей Европе, спускались к Черному морю и играли активную роль в торговле на западных окраинах Шелкового пути. Их ладьи сновали между торговыми постами, нагруженные бивнями моржей, амброй, соколами, рабами или мехами с Дальнего Севера. В континентальной Европе особенно ценился мех куницы, бобра и зимней белки. В скандинавских захоронениях были найдены многочисленные ткани, сотканные в Китае и Персии. Существуют доказательства того, что арабские узоры и тексты были популярными символами статуса [170] Там же, p. 17; Frankopan, p. 116; Hussain; Mulder.
.
Читать дальше