Густав Эмар: Том 10. Следопыт. Перст Божий

С этими словами он достал из кармана брюк длинный вязаный кошелек с червонцами.

— Пятьсот пиастров! — с недоумением воскликнул Гутьеррес. — Она не стоит и половины этих денег!

— Мне дела нет до того, сколько она стоит! Я предлагаю эту цену; надо только, не тратя даром времени, вытащить ее на берег и спустить на воду!

— Я — человек семейный и бедный! Как же могу отказаться от такой суммы, раз вы сами добровольно предлагаете мне?! И, хотя я боюсь греха…

— Греха тут нет! — прервал его дон Торрибио. — Скорее готовьте шлюпку, я хочу испробовать ее сейчас же.

— Не делайте этого, ваша милость! Видите сами, что там делается! Зачем идти на верную смерть, когда от этого никому пользы не будет?!

— Я убежден в противном! — горячо возразил дон Торрибио, вручая Педро Гутьерресу тридцать три золотых унции. — Я убежден, что Бог, внушивший мне мысль сделать что можно для спасения этих несчастных, не даст мне погибнуть. Ну, торопитесь же, друзья, я попытаюсь достигнуть судна, хотя бы мне пришлось отправиться одному!

— Нас будет двое, ваша милость, — сказал Пепе Ортис, — неужели вы думали, что я вас отпущу одного?!

— Если позволите, сеньор, я также отправлюсь с вами, — произнес молодой священник.

Тут вдруг произошло нечто совсем невероятное: рыбаки, так упорно отказывавшиеся сопровождать отважного молодого человека и считавшие непозволительным безумием эту попытку, теперь наперебой спешили изъявить желание ехать с ним, лишь бы только не допустить возлюбленного пастыря подвергать опасности свою жизнь.

— Хорошо, друзья мои! — говорил со слезами на глазах растроганный священник. — Но ведь все вы отцы, мужья, у каждого из вас есть семья, а я — человек совершенно одинокий и никому не нужный! Отпустите же вы меня туда, куда призывает мой долг!

— Нет, нет, падре! — восставали все в один голос. — Не ездите с ними, мы не допустим этого! Что будет с нами, если мы вдруг лишимся вас?! Кто станет учить и наставлять наших ребят, ухаживать за нашими больными, лечить их, кто будет утешать наших жен и вдов? Нет, падре, лучше пусть гибнет кто-нибудь из нас, только не вы!

Между тем старый рыбак, Педро Гутьеррес и несколько других проворно готовили шлюпку; так как все было в полном порядке, то задержки не было ни в чем.

— Сеньор падре, вы нам необходимы здесь, чтобы организовать надлежащим образом дело спасения! — сказал дон Торрибио. — Мы попытаемся установить беспрерывное сообщение между гибнущим судном и деревней. Оставшись на берегу, вы сумеете поддержать здесь порядок.

— Хорошо! — согласился священник. — Я останусь здесь и постараюсь делать все, что могу.

— Благодарю, я очень рассчитываю на ваше содействие, сеньор падре, — сказал дон Торрибио, пожимая его руку.

Затем молодой человек вскочил вслед за Пепе Ортисом, Гутьерресом, Тио Перрико (так звали старого моряка) и двумя другими рыбаками в шлюпку, ожидавшую первого большого вала, который поднял бы ее и вынес в открытое море.

Ожидать пришлось недолго: набежавшая сбоку громадная волна, ударившись о камни шагах в десяти позади шлюпки, подхватила ее и со стремительной быстротой помчала в море.

— Господи благослови! — воскликнул дон Торрибио.

— Да хранит вас Бог, чада мои! — сказал священник, стоя на самом краю берега и рискуя ежеминутно быть унесенным волной. — Да хранит вас Бог, — повторил он и, набожно сложив руки и возведя глаза к небу, произнес громким звучным голосом: — Боже! Спаси и сохрани их!

То были последние слова, донесшиеся до слуха отважных мореходов.

Несколько мгновений шлюпка металась в ужасном хаосе, которому нет ни имени, ни названия: гигантские волны, как разъяренные звери, с диким ревом вздымались со всех сторон, мчались навстречу и обступали злополучную шлюпку, грозя ежеминутно залить и поглотить ее или разбить в щепки.

Кругом не было видно ничего, кроме грозного бушующего моря, злобно и упорно трудившегося над погибелью этой горсти отважных смельчаков. Дон Торрибио с большим трудом управлялся с рулевым веслом, стараясь направлять лодку таким образом, чтобы она лишь вскользь касалась волн, которые, нагоняя друг друга, высоко громоздились стеной и беспрерывно преграждали ей путь. Но экипаж маленькой шлюпки был опытный, смелый и отважный: все эти люди издавна привыкли к трудной борьбе с разъяренной стихией, и потому ничто не устрашало и не смущало их. Садясь в шлюпку, все они заранее просто и наивно жертвовали собой и были готовы расстаться жизнью во всякий данный момент без ропота и малодушных сожалений. После тяжелой, получасовой борьбы со злобной стихией, шлюпка наконец, выбилась из водоворота ревущих волн прибоя и очутилась достаточно далеко от берега, где была в сравнительной безопасности. У каждого из рыбаков вырвался вздох облегчения; шлюпка приблизилась к гибнущему судну. По расчету дона Торрибио, они должны были не позже, как через каких-нибудь полчаса, быть достаточно близко к бригу, чтобы вступить в переговоры с экипажем, хотя подойти к нему вплотную из-за бесчисленных рифов и подводных камней, между которыми он засел, не было никакой возможности.