Густав Эмар: Том 10. Следопыт. Перст Божий

А там, всего на расстоянии выстрела от берега, погибал большой, прекрасный бриг, выброшенный на скалу, носившую название Монах. Несчастное судно засело в расщелине, и волны беспощадно раскачивали его из стороны в сторону, грозя ему ежеминутной гибелью. Были минуты, когда громадный вал приподымал судно на невероятную вышину и затем с треском бросал о ту же грозную скалу, между тем как налетевшая вслед волна на мгновение совершенно поглощала его, а затем, перескочив через палубу, продолжала катиться дальше, все с той же неугомонную поспешностью и злобой.

С берега можно было ясно различать фигуры мужчин, женщин и детей, с отчаянием простиравших руки, моля о помощи, которую никакая человеческая сила не могла оказать им. По временам крики и вопли этих несчастных доносились вместе со свистом ветра и наполняли души молящихся скорбью и бесплодным сожалением.

У хижины, из которой только что вышел дон Торрибио, собралось человек пятнадцать рыбаков. Все это были старые, опытные моряки, бывшие матросы, лоцманы, отважные контрабандисты, исколесившие все океаны, жизнь которых прошла в постоянной борьбе с бурной стихией. Они угрюмо и печально следили за гибелью судна, свершавшейся на их глазах. Отдельные части брига одна за другой отрывались свирепыми ударами разбушевавшихся волн и уносились в даль или тотчас же превращались в щепки; с минуты на минуту надо было ожидать, что и самое судно, разбитое и совершенно беспомощное, пойдет ко дну и будет поглощено алчной бездной, раскрывшей под ним свою ненасытную пасть и с ревом призывавшей свою жертву. По мере того, как солнце подымалось выше, ветер стихал; буря, достигшая своего крайнего предела, по-видимому, собиралась мало-помалу стихнуть; но тем не менее ураган все еще продолжал свирепствовать, и на море волнение было страшное.

Дон Торрибио подошел к группе рыбаков и, обращаясь к Педро Гутьерресу, сказал:

— Что же?

— Да что?! Вы сами видите, ваша милость! — ответил он, указывая на бриг, который беспощадно било и заливало волнами.

— Да, я вижу, что человек двадцать наших братьев погибают у нас на глазах. Там есть и женщины, и дети! Неужели мы ничего не сделаем для их спасения, не шевельнем и пальцем, чтобы избавить их от страшной смерти?

Рыбаки посмотрели на молодого человека с самым простосердечным выражением не то удивления, не то недоумения.

— Посмотрите только, что делается на море, ваша милость! — сказал старший из группы. — Вы видите, они должны погибнуть, для них спасения нет: не пройдет часа, как от этого брига не останется ни одной доски!

— За час можно многое сделать! — горячо возразил дон Торрибио. — Отчего не попытаться спасти этих несчастных?

— Но это значило бы искушать Господа Бога! — убежденно ответил старый рыбак.

— Нет! — воскликнул молодой человек. — Нет, сеньоры, Господь, Который есть высшее милосердие и благость, радуется, когда видит, что люди жертвуют собой для других!

Пытаясь спасти этих несчастных, мы будем бороться против злого духа, вызвавшего эту ужаснейшую бурю, — и Бог поможет нам в добром деле!

— Прекрасно сказано! Это — слово истинного христианина! — сказал священник деревеньки, незаметно приблизившись к группе. — Слова Писания гласят: «Кто сам трудится, тому и Бог помогает!» Но, — увы! — добавил он, вздыхая, — море действительно ужасно бурное!

— Потому-то эта попытка и может быть названа добрым делом, самоотверженным поступком, иначе это было бы дело обыкновенное! — воскликнул с большим воодушевлением молодой человек.

— Аминь! — вымолвил священник, осеняя себя крестом. Это был совсем еще молодой человек из хорошей, богатой семьи, каких, к сожалению, очень мало в мексиканском духовенстве; он принял сан священника по призванию и мог бы без труда получить один из богатейших приходов, но, из смирения и любви к ближним, сам избрал это забытое селение, в глухом углу, вдали от людных, шумных центров.

Пожав руку священнику, дон Торрибио заглянул под навес, где была убрана прекраснейшая китобойная шлюпка со всеми необходимыми принадлежностями промысла, и, обращаясь к рыбакам, спросил:

— Чья эта лодка?

— Моя, ваша милость! — отозвался Педро Гутьеррес. — Как видите, она совершенна готова и может быть спущена на воду в любой момент! Вот если бы только погода была более благоприятная…

— Благоприятная или неблагоприятная — все равно, эта шлюпка сейчас выйдет в море! — решительно и громко проговорил молодой человек. — Вытащите ее из-под навеса, я даю вам за нее пятьсот пиастров.