Павел Сочнев - Другие [litres самиздат]

Чем-то конкиста напоминала очередной крестовый поход. И, посмотрев вокруг, предок почему-то решил, что чем дальше он окажется от испанского владычества, тем лучше. На увещевания, что нигде не лучше, он не купился. Решил попробовать сам, а там уже решить – оставаться, двигаться дальше или вернуться. Тем более, его нигде не ждали. Даже в Испании, которой он был нужен, когда был нужен. Повоевать, налоги заплатить, что ни будь освоить для кого ни будь. И с такими мудрыми, но невесёлыми мыслями двинулся он на северо-восток.

Просто на север – там всё понятно, там предки были. Холодно, сыро и инквизиция. На юг – мавры-мусульмане, с очень недобрым отношением к христианам, после выселения их из Испании. На западе – Атлантический океан, а за ним – «земля обетованная, но там так же испанское владычество и туземцы. На восток – опять инквизиция, а дальше мусульмане, которые в сложившейся обстановке постоянных войн с христианами, тоже не пылали к ним добрыми чувствами. Оставался только узкий северо-восточный сектор. Туда и двинулись.

Не торопясь, но и не останавливаясь надолго, дошли до мест, куда инквизиция уже не дотягивалась во всей своей жестокости. Была, но не зверствовала. Вела себя скромнее, ограничивалась католичеством и обещаниями благ или угроз в зависимости от поведения оппонента. Угрозы в исполнение не приводила, а обещанные блага могли случится только после смерти. Не в этом мире и не в этой жизни. Угрозы с сожжения на костре здесь и сейчас, тоже переместились в потусторонний мир. В потусторонний мир предки не спешили. Не боялись, но и не стремились. Как там будет, они не знали, прямых очевидцев (тех, кто был и вернулся) не было. Поэтому старались не нагрешить, а вдруг реально страдать придётся? Но и страдать ради будущих благ, которые могут не случится или случатся не так, не собирались. В общем устроились так, что и похвалить не за что, и наказать повода нет. Жили почти как все.

А времена на территории современной Польши были интересные. Войны, разделы, захваты, рейды. Ну совсем как в то время, когда готы были в составе Римской империи. Римская империя уже давно пала, но остатки её былой славы ещё очень долго призраком носилась по Европе. Многочисленные «потомки» Августа заявляли свои права на различные троны и короны. Собирались для дружбы против, грызлись друг с другом. В такие времена бойцы всегда востребованы. Были востребованы и предки. Тем паче, что испанцы. Мечи у предков уже давно (ещё в Испании) трансформировались, стали длиннее и уже. Сейчас мы называем их рапирами, но это были мечи. Лёгкие, но такие же смертоносные, как и в древности. Пики стали тоже легче и короче. Появилось огнестрельное оружие.

Предки снова обзавелись лошадьми, как и пращуры-готы. В Испании лошадь не была роскошью, но была не у всех. А на новых территориях – лошадь или конь, были почти обязательным атрибутом. Иногда для похода собиралось настолько разношёрстное войско, что даже поверхностного взгляда хватало на то, чтобы понять – про патриотизм здесь речи быть не может. Грабёж, грабёж, грабёж. И чем больше, тем лучше.

Предки испокон веков, поколение за поколением жившие в скромности, не очень полагались на грабёж. Грабили, что скрывать, но не полагались на грабёж, как на постоянный стабильный источник. Во-первых, отобрать не всегда получалось, во-вторых, жить на то, что награбил, если получилось, можно было недолго, потом опять нужно было идти и грабить. И, самое главное, в запас не награбишь. Так, чтобы немного пожить и всё. А если вдруг получалось, что много, тогда и самому можно стать объектом пристального внимания недругов и сотоварищей. Поэтому, как только племенная зависимость стала уступать место принадлежности правителям, предки грабили только в случае их участия в походах и набегах.

Племя, которое зависело от предков и от которого зависели они уменьшилось до размеров семьи. А ещё, человеческая жизнь, не обладая какой-либо значительной ценностью в те времена, стала бессовестно продолжительной. Настолько, что погибнуть в расцвете сил получалось не у всех. Рассвет сил и закат, у всех людей случается по-разному. Кто-то никогда не расцветает, а некоторые счастливчики не доживают до заката. Те, кто дожил до старости и в походах уже участвовать не мог, продолжали хотеть жить и быть полезными. Это могло быть реализовано только в условиях осёдлости и в рамках своей семьи-племени.

Вот так вот постепенно, от бесшабашных кочевников готов, через цивилизованных, но также безбашенных испанцев и задиристых поляков предки постепенно трансформировались во вполне обычных крестьян. Адаптировались к постоянно меняющейся обстановке и отношениям и доадаптировались. Но мудрость, ту, которая в них была со времён вестготов, не растеряли. Да и умение постоять за себя тоже осталось.