Павел Сочнев - Другие [litres самиздат]

И ничего в этом продажного нет. Ведь патриотизм, это что? Это когда человек бережёт, развивает, защищает и не рискует тем, что для него дорого. Что предкам было дорого. Семья, жена/муж, дети, родственники. Их безопасность и уют. Вот это они и обеспечивали. Когда-то в составе племени. Потом, кто-то решил, что безопасность племени начинается с безопасности, хоть и избранного короля, жертвами соплеменников. Предки, которые тогда ещё считали себя соплеменниками стали пытаться построить логическую цепочку о том, как безопасность короля может повлиять на их собственную безопасность. Цепочка не складывалась. Прерывалась постоянно. Типа, если будешь беспокоится о безопасности короля, то тебе не сделают плохо. «Кто не сделает?». «Король». Странная безопасность. И тогда они построили свою собственную, вполне логичную и их устраивающую схему. Сначала безопасность того, кто им дорог, потом, за деньги, можно обеспечить безопасность других.

В реконкисте (отвоёвывание земель, в данном контексте у мавров) предки не участвовали. Ни за одну из сторон. Реконкиста как-то прокатилась через них. Халифат закончился, началась Испания. В 1492 году с территории Пиринейского полуострова был изгнан последний мавританский властитель. Это для официальной истории, а для предков – мавританский властитель заменился христианским. И всё.

Предки уже прижились. Виноградниками занимались. Виноградники для них были удобнее, чем скот держать. Конечно, они тоже требуют ухода, но можно было между этими уходами сходить ненадолго повоевать. Виноград не для продажи, а так, для себя. Со своим хозяйством выжить легче. Это осталось у предков в генетической памяти аж до конца 20 века. Надежды на то, что они заработают и потом обменяют это на продукты, не было. Зарабатывали, обменивали (покупали), но не надеялись. Сам, только сам. Так надёжней. Не блистая знатностью, испанские предки были достаточно опытными воинами. Не идальго и кабальеро, но за себя постоять умели. А воевали не важно за кого. Важно, что за деньги. Но никогда не против власти и не против страны. За страну воевали, опять же за деньги, а против страны никогда. Даже за большие деньги.

Бывало, что и в терциях стояли. И против французов, и против флорентийцев. В общем, мир немного посмотрели, ну и себя показали. Испанские терции господствовали на полях сражений около ста лет. Господствовали, это не значит, что всегда побеждали. Часто – да, но не всегда. А принадлежность к испанской пехоте – тогда это были и характеристика, и оценка. Предки были испанской пехотой. Не все, а те, кто в то время был в Испании. Всё-таки вестготские гены давали о себе знать. Не сиделось им спокойно у своих виноградников. Всё на приключения тянуло.

А Испания развивалась. Развивалась по обычному сценарию империй. Территории становилось больше, населения становилось меньше. Те, кто воевал, убивали тех, кто против них, тех, кто в войне не участвовал и гибли сами. Денег казне катастрофически не хватало. Количество тех, с кого можно было взять уменьшалось, а те, с кого ещё можно было что-то взять, бессовестно и совсем не патриотично беднели. За работу в терциях платили немного и нечасто. Совсем как в России, во время Перестройки. Если раз в полгода, то это хорошо. А так – раз в год. Поэтому армии двигались подобно саранче. Не только по чужим, но и по своим территориям.

Предки, когда были в армии, двигались и поступали также. Если хотелось есть, а еда была у попавшегося на пути местного, то важнее было поесть самому, чем беспокоится от том, чем будет питаться, попавшийся под внимание крестьянин. Нет, голодом не морили. Просто забирали и уходили дальше. Тех, кто пытался оказать сопротивление, усмиряли. Если не усмирялся, убивали. Это не жестокость, тогда это было нормой. Каждый заботился сам о себе, насколько мог себе позволить. Предки позволить могли, поэтому позволяли.

Жизнь становилась невыносимо тяжёлой. А тут ещё и инквизиция расцвела до пика своего могущества. Но, безвыходных ситуаций не бывает. Предки, точнее тот предок, который был в конце XV века в Испании, серьёзно задумался о перемене места жительства. Благо подворачивался очень неплохой вариант – осваивать заморские территории. И чуть было не стал пикинер конкистадором. Но что-то его смутило в этом предложении. Билет, хоть и в рай, но в один конец.

Не участвуя в крестовых походах, предки иногда имели возможность наблюдать за колоннами крестоносцев, которые радостно уходили «освобождать гроб господень» или восстанавливать справедливость (изгонять иноверцев). Блестящие, громкие, с глазами, горящими праведным гневом и мечтами о победах. А через некоторое время возвращались менее блестящие, с радостью, что вернулись. Возвращались не все. Очень не все. Иногда единицы. Иногда никто не возвращался. А те, кто возвращался, ничего кроме радости о том, что выжили и ярких воспоминаний о том, как это было не получали.