Ричард Роуэн - Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

До конца войны многие именитые писатели занимались исключительно пропагандой. В Америке, например, умелый выбор сэра Гилберта Паркера, руководителя британской пропагандистской организации, дал самые положительные результаты. Другие романисты, редакторы и драматурги приложили свои таланты к борьбе идей. Не возникало ни малейшего сомнения, кто выиграет это сражение, так как немецкая пропаганда не приводила в бешенство, ибо выглядела топорной и гротескной.

Французы также многому научились у своих англо-саксонских коллег, хотя в том, что касается старого доброго Лафайета, французам оставалось только расслабиться и позволить американским настроениям подталкивать их вперед. Самая эффективная американская пропаганда 1918 года заключалась в распространении простой истины. Американский начальник штаба генерал П.К. Март регулярно делал публичные объявления о количестве американских солдат, высадившихся во Франции. Ожидалось, что это огорчит немцев и подстегнет утомленную Антанту, что и происходило. Тевтонские лидеры справедливо взбесились из-за крайне эффективных пропагандистских уловок врага. Заявление немецкого штаба начиналось следующим образом: «Враг нашел „министерство по уничтожению немецкого доверия“, во главу которого он поставил наиболее бескомпромиссного негодяя во всей Антанте — лорда Нортклиффа». Говорят, что британский издатель наслаждался ядовитым комплиментом противника, силу которого он коварно пытался ампутировать.

Поражение армии подорвало моральный дух всего немецкого народа. В приказе, изданном самим генералом Людендорфом от 3 сентября 1918 года, есть ссылка на количество поступивших из Германии жалоб о том, что военнослужащие, демобилизованные с фронта, создают неблагоприятное впечатление, делая заявления, которые содержат все признаки государственной измены и подстрекательства к неповиновению. Людендорф добавил, что «подобные случаи затягивают честь и уважение как отдельной личности, так и всей армии, в болото и имеют катастрофические последствия для морального духа людей на родине».

Жюль-Крофорд Зильбер и Карл Зиверт были двумя другими германскими секретными агентами, которые, как Вассмус и Вольфганг Франкс, так долго находились вдали от своего отечества, что могли считать себя искренними патриотами без обычных тевтонских терзаний. Зильбер во многом считался самым умным и удачливым германским шпионом за время мировой войны 1914–1918 годов. Австрийский агент Зиверт не менее ловко окопался в секретном бюро вражеского государства, в России, как Зильбер в Англии. Но хотя его возможности для шпионажа, похоже, оказались в действительности более выгодными из двух, Зиверт во многом уступал Зильберу. Последнему ничто не мешало «служить отчизне» на английской земле, и он успел «исчезнуть» в самый подходящий момент, когда ценность любого немецкого шпиона в Великобритании сделалась ничтожной. В то время как Зиверту пришлось задержаться в России надолго; и все, что мы знаем о нем, заимствовано из протоколов его судебного процесса.

Зильбер был хорошо знаком с Британской империей, большую часть своей взрослой жизни провел за границей и сумел оказать англичанам кое-какие услуги и во время Англо-бурской войны. Когда в 1914 году запахло мировой войной, в нем проснулась типичная для скитальцев преданность отчизне. Вернуться домой и сражаться за свою страну не было никакой возможности, но он, который безупречно говорил по-английски, походил на англичанина внешностью и манерами, смог свободно проникнуть в Англию через Америку и Канаду. У Зильбера имелись при себе документы, удостоверявшие его деятельность в пользу англичан против буров, так что его просьба выдать паспорт в начале войны не вызывала подозрений. Ему разрешили въезд в Англию. Английские чиновники поверили его документам и приветствовали его знание иностранных языков. Зильбера определили в стремительно разраставшееся бюро цензуры, и до конца войны этот агент Германии «сражался» на ее стороне, занимая пост английского почтового цензора.

Единственными помехами Зильбера служили его совесть, целостность натуры и его выдающиеся способности, которые помогли ему продвинуться по службе и заслужить внимание начальства. Человек обходительный, он легко приобретал друзей, и это прибавляло немало подробностей к его регулярным отчетам, хотя и требовало временных затрат. А Зильбер — вражеский шпион, загруженный своими обязанностями британского правительственного чиновника, — нуждался едва ли не в каждой свободной минуте, чтобы набираться опыта в секретной службе.