Сергей Нечаев - Добрый доктор Гильотен. Человек, который не изобретал гильотину

По оценкам, в XVIII веке от оспы умерло порядка 60 млн человек.

Эта болезнь была смертельной для 90 % инфицированных детей в возрасте до десяти лет.

Оспа свирепствовала, и о беззащитности людей против нее лучше всего свидетельствует следующая французская поговорка того времени: «Оспа и любовь минует лишь немногих».

Моровая язва или чума была более смертельна, но зато она посетила наш берег лишь однажды или дважды на памяти людей, тогда как оспа неотступно пребывала между нами, наполняя кладбища покойниками, терзая постоянным страхом всех тех, которые еще не болели ею, оставляя на лицах людей, жизнь которых она пощадила, безобразные знаки, как клеймо своего могущества, делая ребенка неузнаваемым для родной матери, превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха.

И мы рассказываем об этом так подробно лишь для того, чтобы стало понятно, каким серьезным делом занимался доктор Гильотен. Но он не был в этом деле первым. Еще в 1765 году врачи Дениэл Саттон и Джон Фьюстер сообщили Лондонскому медицинскому обществу, что оспа у дойных коров, если ею заражается человек, предохраняет его от заболевания натуральной человеческой оспой. Но Лондонское медицинское общество не согласилось с ними и признало их наблюдение простой случайностью, не заслуживающей дальнейшего исследования. Однако в 1774 году фермер из Дорсета Бенджамин Джести, заразившись сам, решил попытаться дать иммунитет своей жене Элизабет и двум старшим сыновьям, и он успешно привил их коровьей оспой. То же сделал учитель из Шлезвиг-Гольштейна Петер Плетт в 1791 году.

Независимо от них это обнаружил английский врач и натуралист Эдвард Дженнер из Глостершира, последователем которого и стал доктор Гильотен.

Эдвард Дженнер, наблюдая за естественными случаями коровьей оспы тридцать лет, в мае 1796 года решился произвести публичный опыт прививания коровьей оспы. В присутствии других врачей и посторонней публики он снял оспу с руки молодой доярки Сары Нелмс, заразившейся коровьей оспой случайно, и привил ее восьмилетнему мальчику Джеймсу Фиппсу. Оспа принялась, развилась только на привитых двух местах и прошла нормально.

Затем 1 июля того же года Дженнер привил Фиппсу натуральную человеческую оспу, которая у мальчика, защищенного предохранительной прививкой, не принялась.

Два года спустя Эдвард Дженнер опубликовал свою работу, и она поразила доктора Гильотена. Оказалось, что коровья и натуральная оспа — это две формы одной и той же болезни, так что перенесение коровьей оспы могло сообщать невосприимчивость к оспе натуральной.

Кстати, слово «вакцина» происходит от латинского «vaca», что переводится как «корова». И этим словом почти через сто лет Луи Пастер из уважения к Дженнеру предложил назвать все основанные на принципе создания искусственного иммунитета препараты.

Введение прививки коровьей оспы уменьшило число слепых, обеспечило человечество от обезображивания и увеличило среднюю продолжительность жизни.

С другой стороны, противники Дженнера говорили, что, затворяя дверь смерти от одной болезни, предохранительное средство отворяет двери для других болезней. Если оспа убивает меньше детей, то они чаще умирают, например, от кори, скарлатины, коклюша и т. д.

Но доктор Гильотен был уверен, что прививки Дженнера улучшают и здоровье, и народонаселенность стран.

По оценкам, в десяти странах Европы до введения прививки считали 1 умершего от оспы на 10 умерших, после же введения прививки стали считать 1 на 2378. Но прививка не предохраняла от оспы на 100 %. Предохранительное прививание было проведено в Европе в 1800–1802 годах, а возобновление оспенных эпидемий наблюдали во Франции в 1816 году (уже после смерти доктора Гильотена), в Голландии в 1818 году, в Германии в 1819 году и т. д.

При жизни Гильотена, до 1815 года, во Франции не было известно ни одного случая оспы после прививки. Затем же эти случаи начали появляться, и это приписывали дурному способу прививания или болезни, которую старались отличить от оспы и называли «вариолоидом».

Интересно отметить, что первые опыты правительственного оспопрививания имели место в России в царствование Елизаветы Петровны, а затем Екатерины II. Последняя предварительно списалась по этому поводу с Вольтером, потом выписала в 1768 году в Санкт-Петербург известного английского врача Томаса Димсдейла, и тому было поручено привить человеческую оспу самой императрице и великому князю Павлу Петровичу. Димсдейл потом подробно описал всю эту историю в своих «Трактатах о прививках» (Tracts on inoculation), опубликованных в 1781 году. За свою работу он получил наследственный титул русского барона, звание лейб-медика, пожизненную пенсию в 500 фунтов, 10 000 фунтов единовременного награждения, 2000 фунтов на дорогу и множество дорогих подарков.