Полетт Джайлс - Новости со всех концов света

К капитану подошел гонец Адольф. Это был широкоплечий человек, на вид – истинный немец. Собак загнали под повозки, и теперь они лежали в пыли, мерно постукивая хвостами. Ярко-голубая кустарниковая сойка присела на забор и принялась восхищенно рассматривать богатое эльзасское угощение.

– Вильгельм и Анна очень трудолюбивы, – издалека начал Адольф.

– Слушаю, – кивнул капитан, взяв с блюда сдобное печенье.

– С ними жил племянник, но потом он сбежал на берег Нуэсес-ривер.

– Они сказали, что он работает в Фрайо-Тауне.

– Это одно и то же.

– Потому что замучили рабским трудом?

– Да.

– А что с этим можно сделать? – спросил капитан.

– Ничего. – Адольф махнул широкой ладонью в сторону гостей. – Видите, все собрались праздновать возвращение девочки. Когда наедятся, пойдут домой, чтобы бесконечно, до следующего поколения, обсуждать знаменательное событие. Но никто никогда не заглянет сюда, чтобы узнать, как ей живется. Никто не отважится вторгнуться в семейный круг Леонбергеров и выяснить, хорошо ли они обращаются с племянницей. Разве у вас, англичан, не так?

– К сожалению, точно так же.

– И у англичан, и у испанцев, и у немцев. Значит, во всем мире. Я сам немец и должен сказать, что наши люди способны вести себя очень жестко. – Он тяжело вздохнул. – Я участвовал в погоне за индейцами, когда те убили родителей Джоанны и похитили девочку. Насмерть загнал лучшего коня: бедняга задохнулся на перевале Бандера.

– Вы сделали все, что смогли. – Капитан положил ладонь на крепкое плечо и встал. – Пора ехать. Спасибо за предупреждение, однако здесь я бессилен.

– У них нет документов на удочерение.

– Кто это заметит? Священник?

– Да. Думаю, именно он должен подготовить необходимые бумаги.

– А они намерены оформить родительские права?

Адольф откинулся на спинку стула, повернул голову и посмотрел на Вильгельма и Анну. Те сидели среди друзей и соседей, суровые и холодные, словно присутствовали на судебном разбирательстве. Капитан заметил, что люди мало общались с супругами Леонбергер. Гости болтали, шутили и смеялись между собой – веселые, разговорчивые, остроумные. Кое-кто поглядывал в сторону конюшни, где спряталась Джоанна, но к ее родственникам почти никто не обращался.

– Нет, – ответил он. – Вряд ли девочку захотят официально принять в семью. Ведь тогда они будут обязаны поддерживать ее материально, а по традиции еще и обеспечить приданым. Племянника они не усыновили.

– Ясно, – заключил капитан. – Понимаю.

В груди сжалась тугая пружина, а в горле внезапно пересохло.

Адольф тронул его за рукав и наконец осмелился произнести главные слова, ради которых затеял беседу:

– Нельзя оставлять ее здесь.

Капитана охватило чувство, близкое к отчаянию.

– Спасибо, сэр, – проговорил он срывающимся голосом. – Может быть, как-нибудь загляну в гости, проведаю Джоанну. А сейчас мне пора.

Пришлось поспешить, пока по щекам не потекли слезы.

Обратно он поехал той же дорогой: прямо на восток, долгие двадцать две мили до Кастровилла. В городе остановился в прибрежной гостинице и всю ночь слушал грохот и рев мельничного колеса, ворочавшего зеленую наносную воду Медина-ривер. А утром тщательно побрился, надел парадный черный костюм и отправился в Сан-Антонио. Пересек вброд реку Алазан и с удовольствием увидел, как мексиканские женщины бредут по мелководью с корзинами выстиранного белья на головах, весело переговариваются и смеются, а их длинные черные волосы красиво развеваются на теплом апрельском ветерке. Думая, что незнакомец не понимает испанского языка, самые храбрые начали отпускать в его адрес сальные шуточки, но стоило ему ответить по-испански, испуганно вскрикнули. Впрочем, быстро успокоились, рассмеялись и принялись брызгать в незнакомца водой. Капитан Кидд был очень рад снова оказаться в Сан-Антонио.

Не меньше он обрадовался, услышав, как отбивают час колокола церкви Сан-Фернандо, а еще больше, когда такой же седой, как он сам, человек встал в экипаже и окликнул:

– Джефферсон Кидд! Не забудьте меня навестить, сэр!

Капитан ехал по узкой улице, где по обе стороны стояли хранившие прохладу внутренних двориков каменные дома – так что старинный центр города представлял собой одну длинную стену в стиле южных древнеримских городов. Другой тип домов принадлежал владельцам ранчо в Балконс-Хайтс и отличался узорными коваными решетками, украшавшими галереи второго этажа с ажурными тенями на стенах.