Клод Каэн - Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Как будет показано ниже, с этой точки зрения в истории Малой Азии с момента ее завоевания турками до нашествия монголов можно выделить следующие четыре периода:

1. Одновременное установление власти туркменских (турецких) вождей и сельджукского правителя на полуплеменном уровне без какой-либо четко определенной связи между ними, как в плане территории, так и в плане личной зависимости.

2. Постепенное поглощение турецких (туркменских) племенных образований, учреждение уделов.

3. Поглощение уделов и приграничных территорий, прямое управление.

4. Разрушение системы как результат воздействия монгольского протектората.

Первый период. На нем нет смысла задерживаться. В ходе описание фактов завоевания уже было показано, что различные туркменские вожди устанавливали свою власть таким способом, что нет никаких оснований полагать, будто они считали себя (в общепринятом понимании) вассалами сельджукского султана. Возможно, в отношении вождей в самых западных районах можно теоретически предположить определенную степень зависимости, но уже после 1-го Крестового похода ее значимость для последующей истории несущественна, а после отвоевания Византии она и вовсе исчезла. Реально существовавшая власть по-прежнему, согласно полуплеменному установлению, распространялась на общности людей (даже несмотря на то, что старые племенные образования распались), а не на территории.

Второй период. По мере того как сельджукские завоевания в Малой Азии все больше объединяли ее, новые властители, считая, что предоставление определенной автономии отдельным группам или территориям, которые они завоевывали, в то же время беспокоились о том, чтобы удержать их под властью династии, а возможно, сохраняя верность представлению, что каждый из ее членов имеет право на часть ее наследия, учредили уделы для «принцев крови». Мысль о том, что разделение на такие уделы необходимо, господствовала и среди Данишмендидов, вероятно, со времени Мухаммеда, но в любом случае во время последних царствований старший сын умершего правителя больше не считался главой семьи в широком смысле слова. Эту же идею можно встретить и у Мангуджакидов. Едва ли она могла появиться у первых Сельджукидов, когда существовало только одно удаленное автономное княжество в Малатье, но позже при Масуде появились Анкара и Чанкири, недавние приобретения, расположенные лицом к лицу с византийцами и какое-то время бывшие владениями неизвестного Алп-Арслана, они стали уделом Шаханшаха, брата будущего Кылыч-Арслана II. И наконец, во время царствования последнего, который, по-видимому, на правах наследника какое-то время правил вновь приобретенным регионом, граничившим с Сирией, этот регион до 1173 года был передан его дяде Гог-Арслану, позже смещенному со своего места.

В конце XIII века произошло знаменитое разделение царства Кылыч-Арслана между его одиннадцатью сыновьями и родственниками. Возможно, определенные провинции, как, например, Амасья, уже были назначены каким-то определенным лицам, но без отказа от реальной власти над ними. Согласно установленной процедуре, все они должны были зарегистрироваться в Диване Коньи. А то, что для Кутб ад-Дина был создан удел, состоявший из двух, вероятно, означало, что он предназначен стать сюзереном над своими братьями (он определенно воспринял это именно в таком смысле). Исход мы видели. Но хотя Кей-Хосров тоже назначил Малатью и Токат своим сыновьям Кей-Кавусу и Кей-Кубаду соответственно, Кей-Кавус положил конец последним проявлениям этой системы. В Эрзинджане на момент его завоевания Рукн ад-Дином правила родственная им династия, которую трудно называть вассальной. Мы уже писали, как Кей-Кубад положил этому конец одновременно с еще одной династией, Мангуджакидами. В XII веке нет никаких признаков существования какого-то большого круга людей, состоявших при ком-нибудь, кроме членов семьи султана. Возможно, единственным исключением – подтверждающим правило – была должность атабека при правителе. Без сомнения, можно найти упоминание одного или двух наместников провинции, которые не были членами семьи, как, например, Сулейман в западных приграничных районах при Кылыч-Арслане II. Но нет никаких доказательств того, что они не подлежали снятию, как большинство их сотоварищей в XIII веке. И не похоже, чтобы речь могла идти о каких-то широких властных полномочиях.

Практика показала опасность, которую таила в себе власть держателей уделов. Несмотря на то что их собственной стране не был чужд подобный опыт, иранские чиновники традиционно склонялись к тому, чтобы управление по возможности осуществлялось наместниками, отобранными из правящих классов, которые находились в прямом подчинении у центральной власти, и теперь в Румском султанате появилась возможность подбирать таких людей. Мало сомнений в том, что именно рассуждения в таком направлении привели Сельджукидов в XIII веке к тому, чтобы заменить систему уделов на систему, которая уже применялась в определенных случаях, но которая теперь стала единственной, а именно назначение наместниками чиновников, которых можно было снять. Учитывая, что истина в этом вопросе до настоящего времени не была обнародована в каких-либо опубликованных работах, важно уделить ей должное внимание.