Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Глупец. — Шарп выпрямился, поднял голову и увидел на краю оврага темную фигуру. Француз?

— Мертв? — спросил Харпер.

— Даже не сопротивлялся. И Уильямсон тоже.

Шарп полез по склону, а сержант протянул винтовку и втянул его наверх. С Харпером был Мачедо. Вернуться на утес не смогли — дорога была забита отступающими французами. От дождя укрылись за громадными валунами. Шарп рассказал, что случилось, и спросил, не видели ли они Кейт.

— Она с лейтенантом, сэр, — сообщил ирландец. — Последний раз, когда я ее видел, бедняжка плакала горючими слезами, а мистер Виченте ее утешал да по спинке гладил. Женщины, сэр, любят слезу пустить. Да вы, сэр, наверное, и сами заметили?

— Заметил, — проворчал Шарп. — Заметил.

— Поплачут, вот им и полегчает, — продолжал гнуть свое Харпер. — А вот у нас так чего-то не получается.

Шарп отдал один золотой ирландцу, второй Мачедо, а третий оставил себе. Наступала ночь. Долгая, холодная и голодная. Ну и что?

— А трубу я забрал, — сообщил он сержанту.

— Я так и думал, что заберете.

— Цела. Кажется.

Линза держалась прочно, и Шарп решил, что инструмент не пострадал.

Дождь ослабел. Шарп прислушался и не услышал ничего, кроме скрипа сапог, шума ветра и шороха реки. Никто не стрелял. Бой у Понте-Нова, вероятно, закончился победой. Французы уходили. Они познакомились с сэром Артуром Уэлсли, и сэр Артур Уэлсли обошелся с ними по-свойски, накрутил хвост. Шарп улыбнулся. Ну и пусть Уэлсли называют холодным и бесчувственным, сухим и высокомерным. Зато он чертовски хороший солдат. Вон какой конфуз устроил Королю Николя. А Шарп ему помог. Внес свою долю. Приложил руку к этой войне, от которой дрогнули французы. Войне стрелка Шарпа.

Шарп снова присвоил чужую славу. На самом деле именно португальский цирюльник переправился на лодке через Дору и сообщил подполковнику Уотерсу о трех баржах на северном берегу, только сделал он это по собственной инициативе, только никаких британских солдат на том берегу первоначально не было, и стрелки из 95-го не участвовали в обороне семинарии. Французы полагали, что и впрямь уничтожили все плавсредства на реке, но те три баржи как-то пропустили, и именно благодаря им красномундирники попали в семинарию, оставшуюся по каким-то необъяснимым причинам без охраны. Эпизод со сферическим снарядом взят мной из «Истории войны на полуострове» Омана. Генерал Эдвард Педжет в том бою был ранен в руку. Руку он потерял, вернулся в Англию для лечения, потом возвратился на полуостров в качестве командира 1-й дивизии, но, к несчастью, попал в плен. Защищая семинарию, британцы потеряли семьдесят семь человек убитыми и ранеными, французы же в три или четыре раза больше. Не удалось французам и уничтожить паром в Барка-д’Авинташ, на котором утром в день боя прибыло подкрепление в составе двух батальонов Королевского германского легиона и батальона легких драгун. Именно они создали французам серьезную проблему при отступлении из Порто. Однако командовавший ими генерал Джордж Мюррей, хотя и прошел на север, к дороге на Амаранте, проявил пассивность и позволил врагу пройти мимо. Позднее в тот же день генерал Чарлз Стюарт провел с драгунами прекрасную атаку на французский арьергард, но Мюррей снова отказался бросать в дело пехоту. Я, возможно, допустил некоторый перебор в описании разговора маршала Сульта с поваром, однако он на самом деле проспал до одиннадцати утра, и все приготовленное для ужина досталось сэру Артуру Уэлсли.

Семинария сохранилась до нашего времени, хотя и поглощена пригородом. Мемориальная дощечка напоминает о ее обороне 12 мая 1809 года. Другая табличка, на набережной, неподалеку от знаменитого железного моста Эйфеля, сообщает о трагедии 29 марта, когда сотни бегущих из города португальцев ринулись на понтонный мост. Существует два объяснения того, что случилось затем. Одни утверждают, что отступающие португальские солдаты подняли мостик, чтобы не позволить врагу продолжить преследование. Другие, чье мнение мне ближе, говорят, что центральная секция моста просто-напросто не выдержала веса беженцев, а потом отломилась из-за давления реки. Так или иначе, результатом стала гибель сотен людей, по большей части гражданских, которые утонули в Дору.

Захватив Порто, маршал Сульт практически покорил Северную Португалию, и, собирая силы для похода на юг, к Лиссабону, он действительно обдумывал идею сделаться королем. И не просто обдумывал, но и обсуждал ее с некоторыми офицерами и старался добиться поддержки у португальцев, для чего в занятом городе стали издавать газету «Диарио-ду-Порту», редактировавшуюся одним священником, который был ярым сторонником сего сумасбродного плана. Нетрудно представить, что сделал бы с самопровозглашенным королем Наполеон, и, вероятно, именно перспектива вызвать недовольство императора убедила Сульта отказаться от реальных шагов.