Талбот Мэнди - Арабская авантюра [litres]

Мы прекрасно это понимали… или думали, что понимали. Мало кто из посвятивших жизнь изучению проблемы Ислама во всех ее тонкостях смог бы постичь происходящее до конца. Грим в числе этого меньшинства. У Мэйбл сложилась определенная точка зрения, которой Грим смог воспользоваться – впрочем, эта точка зрения могла быть абсолютно любой.

– Этот человек слишком хорош, чтобы дать ему погибнуть! – пылко воскликнула она. – И к тому же слишком хорош собой… Полагаешь, если бы полковник Лоуренс действительно оказался здесь…

– Полминуты, – сказал Грим, – и я к этому подойду. Как насчет тебя, Хадад? На что ты готов, чтобы спасти Фейсала от разгрома?

– На многое, – осторожно ответил тот. – Каковы твои намерения?

– Прежде всего – появиться на автомобиле Фейсала на передовой с двумя людьми: один должен быть похож на полковника Лоуренса, другой – на Фейсала, и заставить французов погнаться за этой машиной. Тем временем Фейсал сбежит на другой.

– Уаллахи! Но если Фейсал не сбежит?

– Ему помогут. Слышали когда-нибудь, как услужили Наполеону при Ватерлоо? Схватили под уздцы его коня и ускакали с ним.

– Хочешь сказать, что мне снова придется играть Лоуренса? – спросила Мэйбл, побледнев, как покойница.

Грим кивнул.

– А кого назначаем на роль Фейсала? – поинтересовался Джереми.

– Тебя. Ты единственный актер в нашей банде. К тому же вы почти одного роста и сложены почти одинаково…

– Да я похож на него, как кенгуру на страуса! – рассмеялся Джереми. – Не городи чушь, Джим. Что ты пил?

– Как насчет тебя, Рэмсден? Ты готов идти до конца?

Джереми, глядя на меня, покачал головой. Полагаю, на миг ему показалось, что Грим лишился рассудка. Но он съел с Джимми куда меньше мешков соли, чем я, и имел более слабое представление о способности Грима не просто мечтать, но превратить мечту в цель, удержать ее и воплотить.

– Я готов, – проговорил я.

– Ах, черт возьми, – рассмеялся Джереми. – Тогда порядок, я тоже с вами. Ставлю золотые прииски, и Рэмми меня поддерживает. Дайте корону и скипетр, и я сыграю короля, который побьет туза Джима во флэш-ройял. Мэйбл дама, Хадад валет. А что, похож! Улыбайся, Хадад, старина, и прости меня, ради Аллаха. Рэмми десятка, сноровист, но достойно держится, имеет в кармане десяток трюков и бьет десницей в десять тонн, если его довести. А Нарайян Сингх? Двойка?

– Джокер, – поправил его Грим. – Ты с нами?

– Сахиб, нет нужды спрашивать. Что ты сочтешь правильным… Приказ сахиба…

– О приказах речи нет, – произнес Грим. – Мы не на британской территории. Дело неофициальное. У меня нет права отдавать приказы. Любой из нас волен отказаться. Если ты в игре… похоже, в итоге я потеряю свое место, а ты свое.

Нарайян Сингх широко улыбнулся.

– Ха! Место сипая – меньшая ставка, чем патент майора или золотой прииск, но у меня есть жизнь, которой можно рискнуть, так что я тоже играю!

Грим отрывисто кивнул. Времени для обмена любезностями не было.

– Как насчет тебя, Мэйбл? Мы сможем управиться без тебя, у тебя есть муж, о котором не следует забывать…

– Будь он здесь, ему бы это не понравилось, но он уступил бы.

– Хорошо. Теперь Хадад. Что ты думаешь?

– Я должен буду слепо повиноваться тебе, не зная…

Грим не дал ему договорить.

– Предложение простое. Любой из вас может выйти из игры сейчас и помалкивать… или играть дальше. Если ты согласен, я оговорю подробности, если нет – в этом не будет нужды.

– Уаллахи! У такого клинка, как ты, Джимгрим, нет тупой стороны! Если я скажу «да» и стану играть в триктрак, то рискну своим будущим. Если скажу «нет», моя жизнь гроша ломаного не стоит, ибо ты велишь сикху, которого назвал джокером, позаботиться обо мне!

– Неправда, – ответил Грим. – Я верю, что ты умеешь хранить секреты. Если план тебе не по душе, я отпущу тебя.

– О, в таком случае, – произнес Хадад, колеблясь, – если ты ставишь вопрос так… проиграть все или, возможно, что-нибудь выиграть… От полумер нет толку. Отказаться – значит погубить арабское дело. Безнадежная затея. Значит, разок бросим кости, да? И все наше состояние на кон! Ничтожная случайность – и все пропало! Неважно. Я тоже играю. Я играю с вами до конца!

– Итак, команда в сборе, – заметил Грим со вздохом облегчения. Он мгновенно расправил плечи и стал выкладывать карты. Вы представляете, какая огромная разница между капитаном команды, который ни о чем не беспокоится, пока игра не началась, и людьми вроде Грима, которые отбеспокоятся заранее, а потом играют и заставляют своих играть каждым атомом их эля.