Герви Аллен - Антони Адверс, том 2

Однако капитан Биттерн был мугглетонианин. На тридцать первое декабря тысяча восьмисотого года в мире насчитывалось лишь двести восемьдесят три этих избранных святых. Однако их ничуть не смущала собственная малочисленность. Не было случая, чтобы кто-то из них склонился к компромиссу. Ни единой строкой вдохновенное сочинение Лодовика Мугглетона, "Зерцало Божественное", которое капитан читал каждый вечер на сон грядущий, не навязывало святым доктрину непротивления. Мало того, она вообще не упоминалась в этой книге. Капитан Биттерн был так же мало склонен предать себя на распятие, как и сказать проповедь чайкам.

Занятно, но именно это обстоятельство вкупе с открытием покойного фриара Бэкона [43] Роджер Бэкон, которому приписывается изобретение пороха, был францисканцем. оказалось пренеприятнейшим сюрпризом для Мномбиби и его шестидесяти четырех каноэ. Когда они обогнули мыс и начали приближаться к "Единорогу" с палубы загремел голос, похожий на лай потревоженного морского льва.

Со скрежетом, словно заводят башенные часы, корабль развернулся на якорях. Двенадцать глаз раскрылись в его борту, и в каждом круглел маленький зрачок. Корабль апокалиптическим зверем смотрел поверх гладких вод на приближающегося черного Апполиона.

Мномбиби на носу передового каноэ беспокойно заерзал. Но отступать было поздно. Затронута была его репутация. Он проделал несколько танцевальных движений, стараясь угодить духам-хранителям, но не опрокинуть при этом лодку, и не переставая приговаривать своим двадцати четырем гребцам: "Голи, гола, шшш, голи, гола, шшш..." Острый нависающий нос скользил над водой, волна мягким шепотом откликалась на каждый удар весел. Голи, гола... пятьсот ярдов...

Желтое облако выкатилось из борта "Единорога". Оно клубилось все выше и выше, разорванное слепящими молниями желтого огня, грохочущее рукотворным громом. Невыносимые раскаты звучали регулярно и беспрерывно. Когда пушка на корме стреляла, пушка на носу была заряжена и выдвинута, и красные вспышки прорезали сернистое облако ровно пять раз.

Дон Руис, который в порыве волнения вслед за командой взобрался на ванты "Ла Фортуны", теперь зеленый от зависти наблюдал мастерство английских артиллеристов. Град картечи взбил реку в кровавую пену и рассеял черную флотилию. Только пять или шесть каноэ стремительно улепетывали к Бангалангу.

В последовавшей тишине дымовая завеса над "Единорогом" приподнялась, и зрители смогли увидеть последний акт трагедии.

Шпиль снова защелкал, разворачивая к берегу простаивавшие до того пушки правого борта. Все двенадцать пушек выстрелили разом. Цепные ядра срезали сваи бангалангских хижин словно одним взмахом великанской косы.

Хижина тети Унгах-голы медленно съехала в реку и повисла на единственной уцелевшей свае. Она была построена крепко и потому не рухнула. Хозяйка так и осталось сидеть в углу, где минутой назад чистила рыбу. Одна из рыбин соскользнула по наклонному полу в дверь и уплыла. Дом вновь закачался. На сей раз тетя Унгах завопила. Через дверь в полу с застывшей улыбкой протискивался настоящий, молодой крокодил, прикормленный за последний год ее первосортными помоями.

Стоял утренний штиль, и дым медленно плыл от смолкшего "Единорога" к фактории Монго Тома. Сам Монго сидел на веранде и пил вино из большого кувшина. Он был ошарашен быстротой событий, прошедших перед его водянистыми глазами. Он не знал, что ему теперь делать. Торговля пошла прахом. Время от времени он чесал избранные островки на голове. Вдруг из сернистого марева вынырнули три каноэ и пристали к берегу чуть пониже его дома. Он позвал надсмотрщиков, велел отвести спасенных в ближайший загон и хорошенько запереть. "Нет худа без добра," - заметил при этом Монго.

Сидя вечером в каюте и поглощая соленую свинину с почками финиковой пальмы, капитан Биттерн заметил мистеру Спенсеру, что рыба из этой реки больше не может почитаться деликатесом. "Иначе, - сказал капитан, - она бы отлично пошла с этой зеленью".

- Да, сэр, - сказал мистер Спенсер, сам немного зеленый.

- Большую часть, разумеется, унес отлив, но никогда не знаешь наверняка.

- Да, сэр, конечно, - согласился ревизор.

- Хотя нам теперь все равно, - пробормотал капитан, - потому как завтра мы поднимаем якоря. Жаль, не дождались мистера Адверса. Но, по крайней мере, память мы по себе оставили.

Он выел середину очередной почки.

- Да уж, сэр! - воскликнул мистер Спенсер.