Герви Аллен - Антони Адверс, том 2

Ладно, будь что будет, а он проследит, чтобы команде выплатили из этих сумм жалованье и призовые деньги. Даже если мистер Адверс так и не объявится, этим займется Адмиралтейство, не Казначейство, слава Богу! Четыре года каперства в конце долгой карьеры, на последнем из кораблей Джона Бонифедера! Его флаг реял на "Единороге" долго после того, как был спущен в Ливорно. Ладно, теперь для него все кончено. Мистер Адверс сам позаботится о себе, а если его нет в живых...

- Да, мистер Спенсер, что случилось?

- Баб... баб... барабаны, сэр, - проорал ревизор. - Идут вниз по реке, сэр.

- Черт вас дери, вы думаете, я оглох?

Он подошел к гакаборту и прислушался. "Единорог" качался на якоре, кормой к фактории Гальего. День был солнечный, жаркий, длинный мыс протянулся в миле вверх по течению словно отточенный, лежащий на воде карандаш.

Капитан Биттерн услышал барабаны.

Они, без сомнения, звучали громко и настойчиво. В их ритме, дерзко плывущем над водой, был некий оттенок торжества. Огромная флотилия боевых каноэ выходила из леса, там, где река за факторией Гальего сворачивала к востоку в джунгли. Из-за поворота выскальзывали все новые и новые лодки.

Капитан Биттерн не видел их за мысом, но с холма, на котором стоял хозяйский дом, они были как на ладони. С палубы "Ла Фортуны" дон Руис насчитал шестьдесят четыре лодки. Это был объединенный флот прибрежных кру, собранный Мномбиби для крестового похода вверх по реке. Союзные мандинго отличались более длинными копьями и широкими веслами. Великая негритянская армада возвращалась в Бангаланг отпраздновать победу.

Большой сбор, от которого лучше держаться подальше, решил Фердинандо, наблюдая с крыльца хозяйского дома. Ребенком в Бангаланге он не видел столько каноэ. Он радовался, что они возвращаются не сушей, и горячо надеялся, что они по пути не потребуют рома и подарков. Этот Мномбиби теперь полководец и пророк всей округи. С ним могут быть сложности. Да, Фердинандо оставалось только надеяться, что флотилия опьяненных боем, жутко размалеванных, потрясающих сотнями копий, бьющих в барабаны и дудящих в раковины воителей обойдет факторию стороной.

На "Ла Фортуне" дон Руис приказал играть боевую тревогу - и капитан Биттерн на "Единороге" это услышал.

Каноэ миновали факторию, грозя берегу кулаками и победно вопя. Что-то разрушило в них страх перед белым человеком. Уважение к фактории ушло. Фердинандо догадывался, по какой причине. На носу большого черного каноэ, которое при жизни нескольких поколений ни разу не покидало сарая, стоял человек в нарисованных белых очках и угрожающе размахивал серебряным распятием. Лодки пронеслись мимо, туда, где перед мысом течение поворачивало. Теперь они собрались на военный совет вокруг каноэ Мномбиби, дудя в раковины и гремя трещотками.

Набег Мномбиби на брата Франсуа, хотя и малоинтересный в смысле добычи, поднял моральный дух дружины на неимоверную высоту. Недограбленное наверстали за счет нескольких негритянских деревушек, которым не посчастливилось встретиться на обратном пути. Влияние колдуна было теперь безгранично. Он не только пригвоздил белого знахаря к его же дереву, но и унес фетиш белого человека, он теперь у него в руке. Бог белого человека тоже здесь, пригвожденный. Он никуда не сбежит. Вся его сила теперь у Мномбиби в руках. Тайная власть белого человека досталась колдуну, а значит - теперь Мномбиби и его соратники обрели магическое превосходство белого человека. Теперь они тоже неуязвимы.

Мномбиби искренно в это верил, хотя для него самого набег был скорее делом профессиональной чести. Брат Франсуа открыл конкурирующую лавочку, за что и был наказан. Однако проблески разумных сомнений заставили Мномбиби миновать факторию Гальего и большой многопушечный корабль. Он понимал, что эта осторожность не по душе разгоряченной дружине. Однако у него были иные намерения. Сразу за Бангалангом стоял другой корабль, поменьше. Предложение захватить "Единорог", вытащить на берег, сжечь и забрать себе медную обшивку в ознаменование некой предыдущей победы было встречено бурными одобрительными возгласами.

Решение это, в тот момент очень популярное, позже рассматривалось немногими уцелевшими как исключительно неудачное. Мномбиби допустил просчет скорее богословского, чем тактического характера. Знакомство его с полнотой христианского вероучения, в частности, со взглядами некоторых малочисленных протестантских сект, было прискорбнейшим образом ограничено. Он намеревался окружить "Единорог" и захватить без боя, как захватил брата Франсуа.