Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

Яцюк промолчал.

У ненависти Николая Ивановича Хмельницкого к национализму было много причин, но, похоже, главная из них состояла в том, что он родился и вырос в Харькове, где не было разгула этой заразы. В том числе и в школе, и в университете, который он окончил, в котором дорос от рядового преподавателя до заместителя заведующего кафедрой. А после издания двухтомника его книги о единой природе украино-российского славянства и получения госпремии Хмельницкий был переведен в киевский университет.

Было это, правда, давно – в закатные советские годы, нашпигованные горбачевским трепом о перестройке.

«Единая природа украино-российского славянства» весьма ярко отражалась во всей родне Хмельницкого. Вот так оно вышло: и прадед, и дед, и отец, и сам Николай Иванович были женаты на русских женщинах. А единственная его дочка – украинка Оксана, вышла замуж за русского. Зять Анатолий был родом из Пскова, после окончания института в Киев попал по распределению, но работать по специальности ему тут пришлось недолго – в начале 90-х его конструкторское бюро лопнуло. И решил несостоявшийся конструктор систем авиационной навигации заняться «своим делом» – взял в банке кредит и открыл маленькое, всего на шесть столов, кафе на Подоле.

Николай Иванович был уверен, что эта затея быстро лопнет – примеров в то время было много. Но дело у Анатолия пошло, да еще как! Лет через шесть открыл на самом Крещатике свой ресторан «Петр I». Оксанка бросила в школе учительское дело, стала помогать мужу в бизнесе. А однажды нагрянули в ресторан какие-то люди, а тот, который явно был главным, плюхнулся в директорское кресло Анатолия, закинул ноги на стол, достал из-под полы пиджака пистолет, подул в ствол и приказал Оксане:

– Виддай мени свий мобильнык, несы горилку и жратву, розмова буде!

«Розмова» была короткой: москальское название ресторана поменять и каждый месяц платить бандитам почти половину выручки.

Вернувшийся из Пскова Анатолий хотел было сразу же бежать в Службу безпеки, но Оксана его отговорила – «Беда и от тех людей будет».

Замена неоновой вывески с названием ресторана стоило дорого и Анатолий хотел сэкономить – пусть будет вместо «Петр I» просто «Петро». Всего две буквы поменять! Но бандиты не согласились. Приказали назвать ресторан «Петро Сагайдачный» – в честь известного предводителя украинских реестровых казаков. Пришлось смириться, лишь бы семейный бизнес совсем не отобрали.

Николай Иванович помнил и о другом. Когда у Оксаны с Анатолием родился первенец, возник в их семействе щекотливый вопрос – какая национальность будет значиться в свидетельстве о рождении крохотного Павлика. Дело чуть до серьезной размолвки не дошло! Оксана настаивала, чтобы национальность ребенка была указана по матери. «Павлику на Украине жить и неизвестно, как все в его судьбе повернется» – говорила она. При этих словах Анатолий цедил сквозь зубы: «У ребенка мое отчество, значит он русский». Николаю Ивановичу стоило больших трудов отговорить дочку от ее затеи. Павлика записали русским.

– И русское, и украинское – срослось, смешалось, сплелось, – говорил и дочке, и зятю старый домашний миротворец и дипломат Хмельницкий.

Когда еще была жива Елена Павловна – жена Николая Ивановича («потомственная рязанская беднота» – как говорила она иногда в шутку про себя), ездили они вместе к сватам Венцовым в Псков.

А там и за щедрой рюмкой у новой родни, и во время прогулок по городу боялся Николай Иванович заводить со сватом Венцовым разговор о непростых российско- украинских отношениях, о киевской власти. Боялся, как боится сапер мины неизвестного устройства (кто знает, что там на уме у свата?). А он оказался своим мужиком. И тепло стало на душе у Николая Ивановича, когда во время застольного разговора Венцов сказал:

– Национальность для счастья наших детей и внуков не имеет никакого значения.

Однажды Хмельницкий читал лекцию о проблемах украино-российских отношений после падения СССР. И, как это всегда бывало, в конце ее спросил у студентов:

– Какие будут вопросы?

Руку поднял чернобровый киевский казачок Степаненко. Спросил с ехидцей:

– А это правда, что до распада Союза Россия объедала Украину?

– Сколько лет уже Украина является независимым от Москвы государством? – спросил его Николай Иванович.

– Двадцать рокив, – ответил Степаненко.

– Правильно, двадцать лет, – ответил Хмельницкий, – Но за это время твой незалежный бутерброд с салом почему-то не стал толще!