Бернард Корнуэлл - Бледный всадник [litres]

– Я должен перевязать рану, – сказал я.

– Утред, – только и выговорил он, как будто не мог поверить, что это я.

– Я искал тебя, потому что не хотел с тобой сражаться, – сказал я.

Он вздрогнул, стряхнув разбитые остатки щита с раненой руки. Я видел, как епископ Алевольд в запачканной сутане бежит через двор, жестикулируя и крича, что Бог передал язычников в наши руки.

– Я говорил Гутруму, что надо выйти из крепости и сражаться снаружи, – пояснил Рагнар. – Тогда бы мы всех вас перебили.

– Перебили бы, – согласился я.

Оставшись в форту, Гутрум позволил уничтожать датскую армию отряд за отрядом, но все равно было чудом, что тот день окончился нашей победой.

– У тебя кровь течет, – сказал Рагнар.

Я получил удар копьем сзади, он пришелся в ногу выше колена. Шрам остался у меня и по сей день.

Пирлиг отрезал кусок ткани от одежды убитого воина и перевязал им руку Рагнара. Он хотел также перевязать и мне бедро, но кровь уже текла меньше, и я ухитрился встать. Я не почувствовал боли, когда меня ранили в бою, но теперь рана вдруг вспыхнула огнем.

Я прикоснулся к молоту Тора. Мы победили.

– Они убили женщин, – сказал я Рагнару.

Тот ничего не ответил. Он просто стоял рядом, и, поскольку бедро мое пылало и на меня внезапно накатила слабость, я обхватил его за плечи.

– Исеулт, так ее звали, – продолжал я. – И мой сын тоже мертв.

Я был рад, что идет дождь, иначе на моем лице были бы видны слезы.

– Где Брида? – спросил я.

– Я отослал ее вниз с холма, – ответил Рагнар.

Мы вместе захромали к северной части форта.

– А сам остался?

– Кто-то должен был остаться, – жестко сказал он.

Думаю, он тоже плакал, стыдясь поражения. Эту битву Гутрум просто не мог проиграть, однако проиграл.

Пирлиг и Стеапа все еще были рядом, и я заметил Эадрика – он раздевал мертвого датчанина, снимая с него кольчугу, – но Леофрика нигде не было видно. Я спросил Пирлига, где он. Священник с болью посмотрел на меня и покачал головой.

– Погиб? – спросил я.

– Да, – ответил он, – его убили топором в спину.

Внутри у меня все оборвалось, и я не мог говорить; казалось просто немыслимым, чтобы непобедимый Леофрик погиб. Но все-таки он погиб, и я желал бы похоронить его по-датски, с погребальным костром, чтобы дым от этого погребального костра достиг божественных чертогов.

– До чего же мне его жалко, – сказал Пирлиг.

– Такова цена Уэссекса, – ответил я.

Мы взобрались на северные укрепления форта, в которых уже хозяйничали воины Альфреда.

Дождь стал слабее, хотя все еще покрывал огромными занавесами долину внизу. Мы словно стояли на краю света: впереди были бесконечные облака и дождь, а за нами, на длинном крутом склоне, сотни датчан пробирались к подножию крепости, где остались их лошади.

– Гутрум, – горько проговорил Рагнар.

– Он жив?

– Он бежал первым, – пояснил Рагнар. – Свейн говорил ему, что мы должны драться снаружи, но Гутрум больше боялся поражения, чем желал победы.

Под приветственные крики мы пронесли знамена Альфреда через взятую твердыню к северной части укреплений. Наш король, снова верхом, с бронзовым обручем поверх шлема, ехал рядом со знаменами. Беокка на коленях возносил благодарственные молитвы, Альфред ошеломленно улыбался, и вид у него был такой, словно он не в силах был поверить в случившееся. Клянусь, он плакал, когда древки его знамен вогнали в дерн на краю света. Дракон и крест трепетали над его королевством, которое было почти потеряно, но все-таки уцелело, и поэтому в Англии оставался хотя бы один король.

Однако Леофрик погиб, и Исеулт была мертва, и капли тяжелого дождя падали на спасенную нами землю. На Уэссекс.

В Уэстбери, на краю уилтширских равнин, в меловой стене откоса под Брэттон Кампом, вот уже не одно столетие красуется белая лошадь. С севера ее видно за много миль. Это вырезанное в 1770 году благородное животное, больше сотни футов в длину и около двухсот в высоту, – самая старая из десяти белых лошадей Уилтшира, однако местная легенда гласит, что это изображение заменило куда более древний рисунок, украсивший склон мелового холма после битвы при Этандуне в 878 году.

Мне хотелось бы думать, что эта легенда правдива, но ни один историк ничего не берется утверждать наверняка относительно того, где именно состоялась битва, в которой Альфред Великий встретился с датчанами Гутрума. Правда, Брэттон Камп, что находится над современным поселком Эдингтон, – первый кандидат на эту роль.