Генрих Кениг - Карнавал короля Иеронима

— Успокойтесь, молодой человек, — шепнула ему пожилая прилично одетая женщина, из стоявшей около него публики. — Вы не можете ни в чем упрекнуть себя, но эта песня, вероятно, вызвала в Луизе Рейхардт тяжелые воспоминания. После вы узнаете, в чем дело… Вы видите ей лучше… Позвольте поблагодарить за то удовольствие, какое вы доставили нам, — добавила она вслух.

Действительно, Луиза скоро овладела собой, тем более что явились неожиданные посетители: граф Фюрстенштейн, который шел под руку с Мелани Сала, за ними следовали генерал Сала и сестра графа мадемуазель Ле-Камю — хорошенькая креолка. Генерал Сала, бывший моряк, недавний лейтенант, с грубыми и неотесанными манерами, извинился перед Рейхардтом за непрошенное появление и просил познакомить его с новым замечательным певцом.

— Давно пора, господин капельмейстер, — сказал он, — обновить наш театр новыми певцами. Месье Теодор потерял голос, он пережил много противных ветров, года и климат сделали свое дело, уже не законопатишь ему горло. Ха!., ха!., ха!.. — засмеялся генерал, довольный своим остроумием.

— Имею честь представить моего друга Германа Гейтлебена, — сказал капельмейстер, подводя его к посетителям. — Это редкий баритон, ваше превосходительство, у него замечательный голос. К несчастью, он не певец по профессии, а хочет быть домашним учителем. Кстати, не хотите ли пригласить его давать уроки немецкого языка мадемуазель Мелани? Я слышал, что вы искали учителя…

Французы были несколько озадачены и переглянулись между собой, а живые глаза креолки ясно выражали, что она также желала бы брать уроки немецкого языка у такого учителя.

— Вы говорите по-французски? — спросил граф Фюрстенштейн, обращаясь к Герману.

— Я мог бы даже преподавать грамматику на этом языке, если бы представился случай, — ответил тот по-французски.

Хороший французский выговор молодого немца, видимо, произвел приятное впечатление на знатных посетителей.

— Приведите к нам молодого человека, — сказал граф Фюрстенштейн, обращаясь к Рейхардту, — ваша дружба с ним служит лучшей рекомендацией.

Затем, поговорив немного с женой и дочерью капельмейстера, гости удалились.

— Теперь мы примемся за завтрак, — сказал Рейхардт, — но прежде всего я должен извиниться перед вами, мой молодой друг, что рекомендовал вас, не заручившись вашим согласием. Но думаю, что учительское место послужит вам ступенью для дальнейшей деятельности. Во всяком случае послушайтесь моего совета, не будьте слишком скромны, французы не ценят этого качества. Только гордым сознанием собственного достоинства можем мы противодействовать унизительному чужеземному игу, а между тем трудно себе представить до чего стушевались немцы: они точно соперничают друг перед другом в подлостях.

— Я думал, что граф Ле-Камю гораздо старше! — сказал Герман.

— Нет, он еще молодой человек, но все-таки старше нашего короля Иеронима, который избрал его своим поверенным и наперсником и во всех делах спрашивает у него совета. Иероним познакомился с ним на Мартинике, где он был мелким торговцем или чем-то в этом роде. Скажите, случалось ли вам когда-нибудь слышать о прежней судьбе нашего короля?

— Мне, собственно, не известно сколько правды и лжи в том, что мне сообщали о нем, — ответил Герман.

— Я могу кратко рассказать его действительную историю. Жером, младший и самый избалованный из сыновей Летиции Бонапарт, из всех членов семьи выехал последним с Корсики. По прибытии во Францию, он посещал college Juilly, затем против своего желания был определен Наполеоном в морскую службу, участвовал в экспедициях в Сан-Доминго и других. Генерал Сала из числа его тогдашних товарищей по морской службе. Однажды Жером, преследуемый англичанами, спасся на торговом судне купца Паттерсона из Балтимора. Так он познакомился с его дочерью, красивой, милой и образованной девушкой. Дело кончилось свадьбой, что совершенно противоречило планам Бонапарта, который решил не признавать заключенного брака. Впоследствии, когда Наполеон стал императором и сделал французскими принцами своих остальных братьев, Жером вернулся в Европу весной 1805 года, в надежде, что Наполеон будет настолько очарован Елизаветой, что признает его брак. Но, по повелению императора, все порты материка — от Нидерландов до Португалии — были закрыты для жены Жерома. Тогда Жером вместе с Ле-Камю поспешил в Милан, где тогда находился Наполеон, в надежде умилостивить последнего. Но ничто не могло поколебать воли императора; он воспользовался Ле-Камю, чтобы убедить Жерома развестись с женой. Слабохарактерный человек дал свое согласие, а Ле-Камю взялся отвезти несчастную Елизавету в Англию, где она родила сына, названного при крещении также Жеромом.