Александр Прозоров - Судьба княгини

Автор романа решил не рисковать и оценил возраст трех братьев Юрьевичей, исходя из примерных средних значений: родились не сразу после свадьбы, но и не после 1422 года, разумеется, и не все одновременно. Получились примерные даты в 1408, 1411 и 1415 годы. На них автор и опирался.

Отдельного упоминания в биографии Юрия Дмитриевича заслуживает регулярно всплывающая история о том, как в 1425 году звенигородский князь активно воевал с великим князем за трон и был наголову разгромлен… Без единой, даже самой мелкой стычки!

Увы, внимательный просмотр сего сочинения выявляет полное незнание автором рассказа реалий того времени.

Во-первых, в повествовании постоянно всплывают упоминания о том, как великий князь повел полки туда или сюда, а также то, как галичские княжичи наседали на своего отца, выставляя решительные требования о собственных уделах и дружинах. При этом сочинитель совершенно упускает из виду тот факт, что речь идет об откровенных малолетках даже по меркам XV века – мальчиках десяти-пятнадцати лет. Дескать – десятилетний княжич Дмитрий Красный требует от папы завоевать Москву и выделить ему в удел Калинин и Углич, а десятилетний Василий, даже в зрелые годы никогда не блиставший ратным умением, с копьем наперевес ведет конницу в атаку.

Смешно.

Можно было бы, конечно, предположить, что от имени детей действовали их опекуны, – но автор повести сделать этого допущения не догадался. Хотя, с другой стороны, откуда может взяться опекун в спорах вполне здорового отца и его ребенка?

Во-вторых, сочинитель рассказывает о том, как Юрий Дмитриевич – непобедимый, многоопытный воевода – на протяжении всего правления Василия I воевавший вместо брата во главе московской дружины, трусливо бегает от десятилетнего ребенка. Хотя в реальности все столкновения князя Юрия с московскими войсками мгновенно и неизменно заканчивались разгромом последних. Так что подобные эпизоды в сем повествовании отдают, мягко выражаясь, явным преувеличением.

Хотя сочинителя понять можно: о реальных боевых действиях в истории не известно, а «военную составляющую» состряпать требовалось. Вот автор и выкручивался как мог.

В-третьих – в качестве главной вины Юрия Дмитриевича перед великим князем объявляется тот факт, что князь Звенигородский не поехал в 1425 году в Москву. Вот ведь даже из Галича уже выехал! Но в последний момент повернул назад. И это несмотря на то, что именно отсутствие лучшего полководца своего времени и знатнейшего из русских князей позволило Василию II получить титул и усидеть на троне! По большому счету, от Юрия Дмитриевича не требовалось даже устраивать переворотов или затевать похода. Достаточно было появиться возле столицы – и москвичи в надежде на будущее покровительство и из патриотических побуждений сами вынесли бы из Кремля ненавистную «литвинку с сыном», как спустя двести лет вынесли на кладбище семейство Годуновых. Но князь Юрий такого развития событий не допустил.

В-четвертых – особое удовольствие в повести доставляет эпизод с «исчезнувшим войском». Это когда сочинитель отправил двадцатипятитысячную армию во главе с князем Андреем Дмитриевичем завоевывать Нижний Новгород, а потом… Начисто забыл об этом эпизоде!

И могучая многотысячная дружина бесследно развеялась в воздухе…

И наконец – над всем этим безобразием незримо витает фигура митрополита Фотия, каковой всех усовещает, укоряет, убеждает, замиряет и приводит словом христовым к повиновению. В общем – является главным действующим лицом и величайшим из современников.

Именно наличие в повествовании митрополита Фотия и выдает в сочинении « О ссоре дядюшки Юрия Дмитриевича с племянником Василием Васильевичем » одно из поздних фантастических сочинений, направленных на возвеличивание роли христианства в истории России.

Между тем влияние оного в XV веке заметно отличалось от желаемого летописцем, что хорошо демонстрирует именно биография митрополита Фотия.

Дело в том, что его смерть в 1431 году… осталась никем не замеченной!

Россия продолжила преспокойно жить без первосвятителя – и в ус не дула. Не дула аж до 2 апреля 1437 года – покуда в Москву из Греции не приехал некий святитель Исидор, заявивший, что волею греческого патриарха он поставлен московским митрополитом. Незваного гостя тут же спровадили к чертовой бабушке – на Флорентийский собор. Исидор намека не понял и 19 марта 1441 года вернулся в Москву. Тогда назойливого митрополита просто и банально посадили за решетку. После полугода жизни в подвале Чудова монастыря на хлебе и воде Исидор поумнел, «сбежал» – и более на Русь не возвращался.