Николай Пахомов - Святослав, князь курский [Proza.ry]

Думалось о многом, но сказалось одно:

— Твоя воля, батюшка.

— Знаемо, что моя, — не сдержал улыбки Владимир Всеволодович. — А теперь ступай, мне побыть одному потребно, поразмыслить кой над чем надобно.

Несмотря на то, что выход был найден, с реализацией его переяславский князь торопиться не спешил. Привыкший все делать вдумчиво и основательно, он и тут решил все обмозговать, прежде чем принять окончательное решение. Среди прочего пришло ему на ум посоветоваться и с только что вновь назначенным переяславским епископом Лазарем, [28] Митрополит Никифор, епископ Лазарь — исторические личности. Никифор был прислан константинопольским патриархом в декабре 1105 г., епископ Лазарь назначен им в Переяславль 12 ноября 1106 г. хоть и корсунским греком, [29] Корсунский грек — выходец из города Корсуни (Херсонеса) на Крымском полуострове. но мужем весьма ученым и умуд-ренным опытом. Не зря же митрополит киевский Никифор, возводя его на кафедру переяславской епархии, столько лестных слов о нем говорил.

Тот, выслушав, одобрил план князя:

— Мудро придумано: и землю обезопасишь, и язычников некото-рых к истинной вере приведешь. Знай, светлый князь, благословение мое на то тебе будет. — А еще со своей стороны присоветовал не только своего сына на половчанке оженить, но и князей-соседей на то подбить. — Сыновья у них, чай, найдутся. Взять хотя бы Олега, князя чернигов-ского… у него сын Святослав, твоему Георгию сверстник, в отроках ходит. Так почему же Олегу и не предложить отрока своего на ханской дочери женить? К тому же, как слышно в народе, пример уже имеется. Да еще какой: сам великий князь Святополк Изяславич, дай Бог ему здравия на многие лета, — осенил себя мелким крестом епископ, — уже женат на дочери хана Тугоркана». Да и тот же Олег Святославич… слышно, тоже вторым браком женат на половчанке, дочери хана Осолу-ка, в православном крещении Анне, рабе божьей, нарожавшей князю черниговскому то ли двух, то ли трех сыновей, не говоря уже о дочерях.

— Что, верно, то верно, — подтвердил слова священника Владимир. — Лет тринадцать тому назад… когда половцы Торческ сожгли и под стенами Киева стояли, князь Святополк решился на такое. А Олег Чер-ниговский… так тот, — прищурил оба глаза Владимир, вспоминая, — еще раньше… года на три. Недаром же в 1094 году, когда он со своей дру-жиной подошел к Чернигову из Тмутаракани, ему помогали половцы Осолука. Тысяч десять, не меньше тогда их было… — чуть ли не в поло-вину завысил он численность Осолуковых воинов, оправдывая свою неудачу в деле с Черниговом, уступленным им Олегу.

Разговор этот происходил в праздничную седмицу Рождества Бо-городицы, а уже 14 октября, в праздник Покрова Богородицы, Владимир вел речь с князем черниговским, Олегом Святославичем, к которому приехал погостить.

Чернигов переяславскому князю был знаком, в нем почти ничего не изменилось со времени нахождения в нем самого Владимира. Тот же обширный посад, обнесенный земляным валом и мощной стеной из ду-бовых плах, к которому сбегаются дороги из Киева, Любеча и Новгоро-да Северского. Тот же непреступный, особенно со стороны Десны дети-нец, на территории которого расположены не только княжеские да бо-ярские терема, но и дом епископа. На своих местах стояли Спасо-Преображенский собор, строительство которого было начато еще Мсти-славом Владимировичем Храбрым, победителем косогов и их князя Ре-деди, и церковь святых Бориса и Глеба. Также лают до хрипоты в голосе цепные псы на случайных прохожих, также спешит по своим делам ре-месленный люд. Вот разве что дворец князя Олега заново отстроен. Но и он, опять же, не восьмое чудо, чтобы сему удивляться.

Оттрапезничав вместе со всеми в обширной и вместительной све-телке, Владимир Всеволодович и Олег Святославич, оба в светлых праздничных, но теплых по осенней поре одеждах, уединились в малой гриднице черниговского князя, являвшей собой смесь рабочего кабине-та князя, опочивальни для отдыха и местом ведения переговоров с ближними боярами да важными гостями. Оставшись без лишних глаз, князья позволили себе немного расслабиться после сытного обеда, ведя непринужденно беседу обо всем и ни о чем конкретно. В том числе, бегло интересуясь здоровьем друг друга и ближайших родственников, а также чад и домочадцев, вспоминая попутно интересные, особливо смешные случаи из их жизни. Вот потому в гриднице то и дело звучал искренний и довольно раскатистый смех то одного, то другого князя. Но, как говорится, потехе — час, да делу — время. Пришла пора поде-литься Мономаху своей задумкой.