Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

Вот уже который день Гульнара Ибраева беззвучно плакала в подушку, стараясь, чтобы ее новая соседка по палате, Нина, ничего не заметила. Но она заблуждалась — соседка для того и была помещена в эту же палату, чтобы не сводить глаз с Гульнары. Нина была сотрудницей 7-го управления КГБ, занимающегося наружным наблюдением. До нее в этой же палате лежала другая «наружница», которую два дня назад заменили на Нину. Кроме этого, в коридоре, под видом медбрата, постоянно находился еще один сотрудник КГБ, с которым Нина поддерживала оперативную связь. Так что каждый шаг Гульнары находился под контролем, хотя сама она об этом не догадывалась. Чекисты все еще надеялись на то, что сбежавший от них Виталий Литовченко, которого они считали Джурой, либо кто-то из его друзей, могут здесь объявиться, чтобы каким-то образом попытаться помочь своей сообщнице.

Вот уже два дня Нина наблюдала за своей соседкой, видела ее гнетущее состояние и втайне сочувствовала ей. Сама она была женщиной одинокой, бездетной, которую три года назад оставил супруг, уйдя от нее к более молодой и удачливой женщине. Ушел он не просто так — из-за постоянных отлучек жены по службе, из-за чего работу свою Нина возненавидела. И сейчас, наблюдая за несчастной девушкой, которая, будучи беременной, оказалась в Москве совершенно одна, без мужа, да еще обложенная со всех сторон КГБ, Нина не смогла остаться безучастной к ее судьбе. Ее буквально подмывало выразить ей свое сочувствие, успокоить, поскольку никто другой этого сделать не мог и не хотел.

Присев на край кровати, на которой лицом к стене лежала Гульнара, Нина положила ей ладонь на затылок и спросила:

— Ты в Узбекистане где родилась?

— В Намангане, — после небольшой паузы, ответила девушка.

— А правда, что там самые вкусные яблоки?

Гульнара повернула заплаканное лицо к собеседнице и ответила:

— Правда. А почему вы об этом вспомнили?

— Ну, как же, в популярной песне поется: «В Намангане яблоки зреют ароматные, на меня не смотришь ты, неприятно мне».

Услышав песню, которую в детстве перед сном ей пела ее покойная мама, девушка улыбнулась.

— Ну, вот, совсем другое дело, — радостно констатировала Нина и добавила: — Теперь тебе бы выбраться отсюда и было бы совсем замечательно.

— Как же я выберусь, если меня врачи не отпускают? — удивилась Гульнара.

— Врачи — это полбеды, а вот твои соглядатаи, которые командуют этими врачи, это уже настоящая беда.

— Вот, значит, почему меня так долго здесь держат и не пускают сюда мужа? — догадалась девушка.

— Да, ждут, что тебя навестит один человек, который их очень интересует, — сообщила Нина. — А что касается твоего мужа, то он и рад бы тебя навестить, да не может. У тебя в городе есть к кому обратиться?

— Никого нет, — соврала девушка.

На самом деле муж когда-то заставил ее выучить наизусть один телефон, по которому она могла позвонить в случае самой крайней нужды — когда никто другой помочь ей в Москве уже не сможет. И строго-настрого предупредил, чтобы этот номер она никому не называла даже под пытками. Это был рабочий телефон Александра Бородина. Наказ мужа Гульнара запомнила и не собиралась его нарушать даже ради этой женщины, которая единственная здесь оказывала ей сочувствие.

— Тогда слушай меня внимательно, — вновь обратилась к девушке Нина. — Отвернись к стене и накройся одеялом. А я скоро приду.

Девушка не стала перечить соседке по палате и сделала так, как ее просили. После чего Нина вышла из палаты и отправилась к своему коллеге, выдававшему себя за медбрата. Она нашла его курящим на лестничной площадке.

— Там моя соседка совсем захандрила и просит встречи с мужем, — сообщила Нина своему коллеге.

— А вас на что туда приставили — разберитесь как-нибудь, — ответил чекист, облаченный в халат медбрата.

— Может, вы сами посмотрите, что с ней, пока она на себя руки не наложила, — привела Нина весомый аргумент.

— Неужели все так плохо? — насторожился чекист и, затушив сигарету, отправился в палату к Гульнаре.

Когда он вошел туда, девушка лежала лицом к стене, накрывшись с головой одеялом.

— Вам что, плохо? — наклонился над девушкой чекист, и хотел было откинуть одеяло.

И в этот самый миг сильный удар в голову лишил его сознания. Это Нина, схватив со стола пустой графин из-под воды, обрушила его сзади на коллегу. Затем она оттащила обмякшее тело на пол.