Олег Суворов - Орден Казановы

— Вот, видите, он действительно об этом думал! — обрадованно вскричал Николишин. — Арестуйте его, господин следователь, что же вы медлите?

— Напрасно ты ко мне ревнуешь, Сенька, — с неожиданно ехидной усмешкой покачал головой журналист, который уже но раз и не два успел заметить, какими глазами молодой князь поглядывает на стоявшую напротив него Ольгу.

После этого в разговоре повисла настолько неприятии пауза, что Макар Александрович поторопился завершить, столь оригинальное дознание.

— В принципе, мне всё ясно, — вставая с места, решительно заявил он.

— Так вы его арестуете? — просиял Семён.

— Нет-с, никого я арестовывать не буду... Считайте, что всем подозреваемым объявлена рождественская амнистия! — С этими словами следователь вручил подлинную брошь Денису Васильевичу, а её точную копию — Николишину. — Вот так-то вот, господа. Надеюсь, что теперь все довольны?

Последние дни уходящего года истекали со стремительностью песочных часов. Но как же удивительно мало было новогодних материалов в газетах того времени! Складывалось такое впечатление, что блестящая, погрязшая в непрерывных празднествах столица Российской империи встречала Новый год достаточно равнодушно. И, обидевшись на подобное невнимание, он вскоре жестоко отомстит за себя, надолго прекратив всякие празднества...

Но вот наконец настал тот момент, когда в разных концах города дружно захлопали пробки шампанского, в небо взлетели ракеты, а над Дворцовой площадью вспыхнул фейерверк в виде четырёх огромных цифр — 1914.

Музыка смолкла, последний водевиль был окончен и наступил роковой для России год, что породит лавину самой кровавой трагедии в мировой истории, которая на восемьдесят лет снесёт нашу злополучную державу с магистрального пути развития мировой цивилизации.

Ольга развелась с мужем и закрутила столь бурный роман с юным представителем императорской династии, что весть об этом дошла до Николая II, изрядно уставшего от морганатических браков своих ближайших родственников. Впрочем, даже он не смог ничего с этим поделать, однако история этой пылкой любви — это сюжет уже отдельного романа.

Что касается её ревнивого, рогатого и в конце концов брошенного мужа, то вскоре после развода Семён Николишин внезапно исчез из России. Говорят, что его, одетого самым франтоватым образом, с тросточкой в руках, видели в Париже на Елисейских полях, причём не одного, а в обществе «профессора чёрной и белой магии» Щеглова.

Сергей Алексеевич Кутайсов влюбился в мадемуазель Васильчикову до такой степени, что просил её руки, однако получил отказ. Тогда он просто похитил фрейлину и увёз её в Финляндию, где они обвенчались в православном храме. Теперь он с молодой женой временно поселился в Гельсингфорсе, откуда регулярно посылает в «Сатирикон» юмористические заметки на тему взаимоотношений русских и чухонцев.

По представлению департамента полиции Зинаида Аристарховна Водопьянова получила огромную пенсию и отошла от дел. Нет, она не изменила своим привычкам и регулярно заводит всё новых и новых любовников, что не мешает ей сохранять самые тёплые и дружеские отношения с Макаром Александровичем Гурским. Что касается Морева, то, получив её прощальное письмо, он пришёл в полное неистовство, бросился на конвойных и едва не был заколот штыками. После выздоровления и суда, его притворили к двадцати годам каторги, однако ввиду известных исторических событий полностью отбыть этот срок ему будет не суждено.

Ещё в самом начале года Елена обрадовала мужа известием о своей беременности, так что Денис Васильевич превратился в счастливого семьянина и при первой же встрече с Гурским пригласил его стать крёстным будущего ребёнка. Макар Александрович, разумеется, согласился, но при этом имел столь мрачное выражение физиономии, что Винокуров не мог не поинтересоваться самочувствием старого друга.

— Моё самочувствие здесь абсолютно ни при чём, — уныло заявил следователь. — Просто меня всё чаще одолевают самые мрачные мысли и скверные предчувствия. Вы, мой друг, ещё далеко не так стары, как я, и поэтому вам будет легче перенести грядущие потрясения. Я же чувствую себя настолько усталым, что порой мне приходит крамольная мысль: а хорошо бы умереть ещё до того, как всё это начнётся!

— Макар Александрович! — укоризненно воскликнул Винокуров. — Не стоит поддаваться депрессии, вполне естественной для данного времени года, иначе мне придётся сказать, что я вас просто не узнаю.