Павел Волков - Дерево уккал

– Не надо здесь, не надо медведей! – Встрепенулась татарка. – Я с вами поеду.

– А зачем ты нам нужна? – Не унимался пан Адам. – Лишний рот как-никак. Или может, охотиться будешь? Лук и держать, небось, не умеешь.

– А вот и умею, – в голосе девушки послышались обиженные нотки. – А еще ножом могу толстую шею перерезать.

– Но-но, – поляк чуть не вылил на себя весь кипяток. – Ты это брось.

– Хватит уже, – прервал перебранку Григорий. – Поступим вот как. Деревня, куда мы держим путь, находится уже где-то недалеко, у излучины. Туда тебя довезем, а на месте решим, как дальше быть.

– Какая деревня у излучины? – Заинтересовалась Сайхан. – Русская деревня?

– Ты что-то знаешь о ней? – удивился грек.

– Туда ходить не надо. Там остров запретный посреди реки. В деревню еще можно, а к острову приближаться запрещено.

– Отчего же?

– Чтобы не потревожить демонов, духов ночи. В этом месте центр мира и древо стоит, по ветвям которого на землю спускаются ангелы, а по корням – поднимаются демоны.

– Ну и не будем мы на остров плыть, – произнес Адам, отряхивая одежду от пролитой на нее воды. – Пусть там себе спускаются и поднимаются. А в деревне все ж люди как-то живут и не помирают.

– Все, на этом и остановимся, – Григорий завершил тему. – У нас на привал осталось всего ничего. Отдохнем немного и снова в путь.

Остаток дня прошел относительно спокойно. Пробежав значительное расстояние, собаки, наконец, получили заслуженный отдых и кормежку. Животных на ночь устроили в вырытых в снежных сугробах углублениях, где они были надежно защищены от ветра и холода. Для своей ночевки путешественники отыскали несколько валежин, расчистили снег с подветренной стороны и свалили его в сторону наветренную, тем самым дополнительно защитив себя от морозных порывов. Промокли при этом с головы до ног, но сушиться еще было рано. Далее, выстлали место ночевки хвойными лапами и где-то в полутора метрах от него развели костер, используя для этого сухие ветки с макушек деревьев и бересту. В общем, ничего сверхъестественного.

Опустилась ночь, принеся с собой вязкую и обволакивающую все пространство тьму. Звезд почти не было и это вызывало неуютное ощущение погружения в глубину потустороннего, противоестественного мира, куда ноге человека лучше бы совсем не ступать. Единственной дверцей в реальность служил потрескивающий костер. Он то и дело выхватывал из темноты лица дежурных. Их было двое. Люди сидели в полном молчании, хмуря брови и вглядываясь в закутавшее их одеяло ночи, бессильные разглядеть что-либо, но, как будто, способные прикоснуться и ощутить кончиками пальцев ворсистую поверхность мрака. Собаки спали очень чутко, то и дело, поскуливая и ворча. Григорий подбросил ветку в костер. Вспыхнувшее на миг пламя осветило обветренное лицо каюра, сидевшего напротив. Он чуть слышно шептал слова какого-то заклинания, отгоняя от места ночлега злых духов. Уже не раз за время путешествия греку приходилось рисковать жизнью, не раз встречались удивительные и, порой, необъяснимые явления, но только сейчас он чувствовал, что перейдена некая грань. За этой гранью кончался привычный мир с привычными опасностями. А кто был рядом? Кому можно довериться? Хитрому поляку, истинные мотивы которого Григорий так до сих пор и не понял? Юной татарской княжне, с радостью перерезавшей бы ему ночью горло, что в дальнейшем, возможно, она и сделает? Маленький меховой шарик по прозвищу Игнат робко выглядывал из мешка, опасаясь вылезать наружу. Грек успел привязаться к нему как к домашнему животному и чувствовал вполне искреннюю взаимность. Григорий улыбнулся мысли о том, что неведомое существо было, пожалуй, единственным, кому он доверял, не боясь подвоха. Что ж, лучше, чем ничего.

Тихо пискнув, Игнат неожиданно исчез в глубине сумки. Одна из собак зарычала во сне. Животные начали по очереди просыпаться и нервно ходить из стороны в сторону, звеня цепью. Они скалились и нюхали воздух. Каюр за считаные секунды достал лук и приладил стрелу к тетиве. Второй проводник уже тоже был на ногах. Он пытался успокоить собак, гладил их, что-то говорил. Заспанный поляк, проваливаясь в рыхлом снегу, подошел к Григорию.

– Что за паника? – спросил он, не повышая голоса.

– Не пойму, – так же тихо ответил грек – Я совершенно ничего не видел и не слышал.

Все же он перекинул через плечо мешок с Игнатом и вытащил пистолет. Отходить от костра никто не решился. Путешественники ходили по кругу с оружием наготове. Собаки начали лаять.