Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором Росси

Из 700 настоятелей униатских церквей не хотели принять только 20 священников. Они думали, что им намереваются навязать какую-то новую религию; но когда объяснили им, что распоряжениями своими коллегия желает только возвратить униатскую церковь к той первобытной чистоте, которая была у нее до 1596 г., то есть пред введением унии, и которая искажена латинскими нововведениями, то и эти 20 человек подчинились распоряжениям своего начальства. Трое только остались непреклонными: двое из них вышли затем в светское звание, а третий подчинился, когда уже все приняли распоряжение коллегии. Но к сему нелишним считаем прибавить, что заграничная печать благодаря услужливости поляков число этих протестовавших 20 священников раздула до невероятных размеров, и все дело представлено было с самой черной стороны.

За исключением митрополита Булгака и Иосафата Жарского: они перед этим только что умерли.

В записке своей Иосиф Семашко для наглядности между прочим приложил таблицу, в которой в цифрах показал, сколько православных чиновников находится в губерниях Виленской и Гродненской и сколько не православных. Всех старших чиновников в вышеозначенных двух губерниях 723 человека; из них православных 140, немцев и татар около 70 и более 500 католиков.

Революционеры хотели было произвести народное восстание, но это им не удалось: народ, за весьма малым исключением, остался верен русскому правительству. Мало того, он еще в это мятежное время счел самым удобным случаем отомстить шляхте, поднявшей знамя бунта, за свое вековое рабство, а вследствие этого польский народ не только помогал русским войскам ловить мятежников, но очень часто сам лично над пойманными учинял жестокий самосуд.

Примечание. Русское правительство, желая еще более привлечь на свою сторону народ, между прочим, в начале 1864 г. издало в Литве следующий указ: а) все условия и все обязательства, заключенные между крестьянами и помещиками с мая 1863 г., считать недействительными; б) с этого времени крестьяне делаются свободными собственниками тех чиншевых (т. е. фундушевых с давнего времени) участков, которыми они владеют, и в) все денежные взносы, следуемые помещикам, доставлять прямо правительству.

У отца Михаила Николаевича было всех детей шесть человек: пять сыновей и одна дочь. Старший сын Александр, за участие в заговоре против правительства в 1824 г., был сослан в Сибирь, а по возвращении из нее получил место губернатора в Нижегородской губернии; умер сенатором. Второй – Николай (ум. 1866 г.); он отличался во многих сражениях, особенно при взятии Карса во время Восточной войны, за что получил название «Карский». Третий сын – это был Михаил Николаевич. Четвертый – Андрей Николаевич – путешественник и писатель; он, между прочим, написал «Историю русской церкви»; пятый – Николай Николаевич – карьеры не составил, но любил науки и особенно философию.

Михаил Николаевич заподозрен был в том заговоре, который составлен был в русском войске полковником Уфимского полка Павлом Пестелем.

Восстание в Северо-Западном крае прежде всего обнаружилось в Витебской губ., около г. Динабурга. В начале 1863 г. тамошние польские помещики составили заговор против русского правительства и образовали огромную шайку для борьбы с войсками. В марте месяце того же года шайка эта, под предводительством молодого поляка Плятера, приступила к открытым действиям: около г. Динабурга она напала на транспорт с оружием и ограбила его. Когда же об этом событии доведено было до сведения высших правительственных лиц Северо-Западного края, то высшие правительственные лица сего края по какой-то необъяснимой причине не обратили никакого внимания на динабургское событие. Но на него обратили внимание тамошние раскольники: они, увидавши, что лица, стоявшие во главе правления Северо-Западного края, не предпринимают никаких мер против мятежников, составили из нескольких сот человек ополчение и, вооружившись чем попало, бросились вдогонку за шайкою Плятера, нагнали ее, транспорт отбили, большую часть мятежников перебили, остальных взяли в плен, в том числе и Плятера, которого, сковавши по рукам и ногам, представили по начальству. Затем они бросились на тех помещиков, которые составляли заговор и формировали шайку; имения опустошили и разорили и многих самих панов-заговорщиков поймали и также, сковавши по рукам и ногам, представили по начальству. Но начальство, к удивлению, вместо того, чтобы поблагодарить раскольников за их любовь к отечеству и за их патриотизм, донесло в Петербург, что раскольники производят бунты в Витебской губернии и как разбойники нападают на имения помещиков, грабят их и разоряют; при этом жандармский окружной генерал-майор просил шефа жандармов прислать войска для усмирения раскольников, так как наличного войска для этого мало. Многие из высокопоставленных лиц в Петербурге, веря донесению начальства Северо-Западного края, обратились было к государю с просьбою о посылке туда войска; но министр внутренних дел Зеленый понял настоящее положение дел в Северо-Западном крае, и благодаря ему войско не было послано против раскольников; правда, спустя месяц после этого войско действительно послано было в Витебскую губ., под начальством генерала Долотовского, но только не против раскольников-патрио-тов, а против мятежников. Долотовский скоро усмирил мятежников.