Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором Росси

За этим первым шагом польские сеймы все чаще и чаще стали издавать законоположения в том же неприязненном для православных духе; так, в конце 1667 г. (сейчас же после первого законоположения) в условия, ограничивающие власть короля, или в так называемые «Pacta conventa» внесена была статья такого рода: «Если произойдут несогласия между двумя разделившимися церквами греческой религии, то король обязан немедленно устранить эти несогласия, а также он обязан не раздавать имений и духовных должностей греческой веры людям недостойным». Несмотря на несколько темную формулировку статьи (она приведена здесь в сокращенном виде. Volumina Legum, т. V, с. 14 и 140; т. VI, с. 15), нетрудно догадаться, что под словами «устранять эти несогласия» разумелось водворение унии на счет православия, а под «лицами недостойными» – православное духовенство.

В 1668 г. сейм постановил следующий закон: «Отступники от католичества и унии не должны пользоваться покровительством сеймовых конституций (Volumina Legum, т. IV, с. 484). Под словами «отступники от католичества и унии» очевидно разумелись православные.

А что они перейдут в унию, польское правительство и не сомневалось, потому что оно, как мы видели, получило на его предмет категорическое обещание от Шумлянского.

Так действительно и думало польское правительство.

До сего времени православные подчинялись киевскому митрополиту, а киевский митрополит был в зависимости, со времени Андрусовского договора, от России.

Но те лица, которым нужно было приводить в исполнение подобного рода постановления, отлично знали, к кому они относятся, и никогда не ошибались.

Он объявлен был также и наместником киевского митрополита.

См. Архив юго-западной России. Ч. I. Т. IV.

В царствование Яна Собесского фанатизм и буйство воспитанников Виленской иезуитской академии также давали себя чувствовать, но только, впрочем, не одним православным, тут доставалось и кальвинистам; так:

2 апреля 1682 г. рано утром толпа академической молодежи в сопровождении виленской католической черни, вооруженная топорами, молотками и бревнами в виде стенобитных орудий, отправилась за трокские ворота и без всякого повода и вызова начала осаду, а потом и штурм кальвинского збора (церкви). После взятия мирной крепости началось разрушение всех построек внутри стены, окружающей владения реформаторов; оно продолжалось два дня, пока все было сровнено с землею. Разрушен был не только самый збор и часовня на погосте, но и все здания как деревянные, так и каменные (между прочим и госпиталь), обращены в развалины; выброшены были из склепов гробы умерших, разграблены архивы и драгоценности. Когда кальвинисты обратились к ректору академии и в то же время к магистрату с просьбою остановить насилие, то ректор и префект отделались одним смехом, а магистрат, вместо того чтобы воспрепятствовать, еще поощрял к дальнейшим подвигам разбушевавшийся фанатизм. Как после обнаружилось, главнейшими и самыми горячими зачинщиками в сем деле были 13 иезуитских академических питомцев, а участниками – сам великий войт, два бургомистра, цехи, жиды, а также августинские и францисканские монахи. По этому делу начался было процесс, но он, по обыкновению, кончился ничем.

В следующем, 1683 г. жертвою нападения сделался православный Свято-Духовский монастырь. Героями погрома были опять же иезуитские студенты, которые, ворвавшись в монастырь, кощунствовали над образом Богоматери, били в колокола и совершали многие другие безобразия. Но на этот раз досталось и иезуитским питомцам, так как между ними оказались пострадавшие при нападении и раненые. Возник процесс, который поведен был так, что монахи же Духовского монастыря должны были просить прощения у пострадавших и пораненных студентов.

Униатскими были объявлены следующие православные епархии: Галицкая, Перемышльская, Луцкая и Львовская; епископов, принявших унию, оказалось четверо: сам Иосиф Шумлянский, Иннокентий Винницкий, Афанасий Шумлянский (брат первого) и Димитрий Жабокрыцкий. Остался верным православию один только белорусский епископ Сильвестр Четвертинский; правда, он был человек умный и стойкий, но не мог облегчить страданий православных: в это время Польша начала разлагаться, а потому порядка в ней не было никакого и правосудия решительно нельзя было найти.