Сесил Рот: Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Подобные средства оказались совершенно недостаточными для спасения республики от уничтожения: страну захлестнул вихрь новых идей и понятий. Французы уже оккупировали Верону; ворота тамошнего гетто сняли с петель и сожгли на главной площади. Из Вероны французы выдвинулись в наступление на столицу. 29 апреля революционные силы вошли в Падую, где встретили восторженный прием. Все прежние ограничения в правах были тут же отменены. Одним из 22 членов нового муниципалитета стал еврей Михаэль Салом. Евреи свободно вступали в различные патриотические общества, даже во вновь сформированную Национальную гвардию.

Путь на Венецию для французов был открыт.

В столице правительство было парализовано ужасом. «Сегодня нам небезопасно даже в собственных постелях!» — жалостно воскликнул последний дож, услышав пушечный выстрел с той стороны лагуны. Возможно, то был единственный решительный шаг властей за весь тот период. Евреев охватила паника: их подозревали в сговоре с врагом. По сообщениям очевидцев, многие из них, особенно богатые купцы, намеревались бежать из города до атаки и таким образом избежать грабежа. Поэтому 5 мая отделение, состоявшее из 500 или 600 наемников-славян, послали окружить гетто, чтобы никто не мог оттуда сбежать. Позже наемники вошли в гетто; в каждый дом на постой определили по 8 или 10 солдат [30] 30 Если верить народным преданиям, грабеж гетто в тот момент предотвратило лишь каббалистическое искусство раввина Ионы, который прикрепил к каждым воротам по особому амулету. . Однако таких мер оказалось недостаточно для того, чтобы справиться с устрашающей мощью генерала Бонапарта. 12 мая в последний раз собрался Большой совет. Было принято решение создать временное правительство по выборному принципу и, как требовал враг, непременно революционное по своему характеру. 16 мая первые отряды французских войск вошли в Венецию; в тот же день полномочия официально перешли к новому демократическому правительству. Власть Светлейшей республики подошла к концу.

По революционной конституции все граждане объявлялись равными перед законом. Годы неволи остались в прошлом. Евреи массово вступали во вновь созданную Национальную гвардию. Несмотря на возмущение части народа, три особо выдающихся еврея — Мозес Луццатто, Вита Виванте и Исаак Грего — были избраны членами нового муниципалитета и заседали в различных комитетах, которые правительство наделило властными полномочиями. Дух перемен проник даже в гетто. Там появилось временное правительство (под более демократичным названием), возглавляемое Исааком Грего, стойким республиканцем. Постепенно в гетто воцарялась совершенно новая атмосфера, по примеру той, что установилась во внешнем мире. Почтенный Авраам Йона стал кем-то вроде гражданского раввина; доверенное же лицо общины (фактотум) назывался гражданским старостой. Все официальные документы начинались с волшебных слов «свобода», «равенство» и датировались по новому республиканскому календарю. Все собрания общины оканчивались радостными приветствиями «свободы, демократии и итальянского народа».

9 июля, в воскресенье, в соответствии с приказами, выпущенными за несколько дней до того Комитетом общественной безопасности, провели новые выборы глав общины. Впервые вводилось всеобщее избирательное право. Права голоса не имели лишь несовершеннолетние, нищие и иностранцы. В то же время голосование на выборах по-прежнему оставалось тайным. Чтобы подчеркнуть ликвидацию любых различий между гетто и внешним миром, избранные назывались на демократический манер депутатами еврейского народа. Процесс проходил под контролем войск, расквартированных в гетто. Отделение солдат стояло у дверей главной синагоги, где проходило голосование, для поддержания порядка. Одновременно на общем собрании торжественно аннулировались все акты отлучения, совершенные в прошлом, в связи с устаревшей системой правления. Исключение составили лишь несколько конкретных случаев. Естественно, отменили и все особые налоги, за исключением тех, что шли на внутренние нужды общины (так называемые Zorke Zibbur).

Понедельник, 10 июля 1797 года (22 мессидора первого года по новому стилю), должен был стать для евреев днем уныния. Был канун поста Таммуз, годовщины разрушения стен Иерусалима и множества других катастроф в истории еврейского народа. Именно этот день, с полным сознанием его драматической ценности, был выбран для окончательного освобождения венецианской общины. По тому же указу Комитета общественной безопасности от 7 июля, которым назначались новые выборы, приказано было в начале следующей недели снести ворота гетто. Позже в тот же день отделение недавно набранных бойцов Национальной гвардии из соседнего прихода Святого Джироламо прошло парадом по Новому гетто под командованием гражданина Феррари, чей пыл и преданность позволили ему получить этот единственный знак отличия. Большая площадь заполнилась зрителями. В их числе находились и французские солдаты, которые пришли посмотреть необычное зрелище. В толпе выделялись священники приходов Святых Ермагоры и Фортунато и Святого Иеремии, которые подали пример объединения с вновь обретенными братьями. Воздвигли Дерево свободы, и вокруг него, держась за руки, танцевали радостные жители. Тем временем ворота гетто сняли с петель и выволокли на середину площади. Здесь их разрубили на куски топорами и публично сожгли. Евреи и христиане вместе плясали вокруг костра карманьолу.