Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Так ты думаешь, они могли его там…

— Боюсь, что да, сэр. Бедняга мистер Фицджеральд. Я пытался его найти, но их там слишком много.

— Господи. — Над их головами зашелестели срезанные пулями листья, и Моррис невольно убрал голову в плечи. — А что сержант Грин?

— Отсиживается где-нибудь, сэр. Бережет свою драгоценную шкуру. Я бы не удивился.

— Мы все, черт побери, отсиживаемся, — буркнул, признавая правду, Моррис.

— Только не я, сэр. Только не Обадайя Хейксвилл. Поработал алебардой… всем бы так. Дал ей отведать черной крови. Хотите пощупать, сэр? — Хейксвилл опустил лезвие. — Пощупайте, сэр, вражью кровь. Еще теплая.

Морриса передернуло от отвращения, однако он немного успокоился. Роща опять наполнилась криками вражеских солдат. Щелкнули курки мушкетов. Поблизости взорвалась ракета, за ней другая. Третья, прорвавшись через кустарник, врезалась в дерево. Кто-то вскрикнул, коротко, словно захлебнувшись.

— Будь оно проклято, — в бессильной злобе выругался Моррис.

— Может быть, отступим, сэр? — предложил прапорщик Хикс. — Вернемся на ту сторону?

— Нельзя, сэр. — Хейксвилл покачал головой. — Они уже у нас за спиной.

— Уверен?

— Я ведь сам с ними дрался, сэр. Не удержал. Их там слишком много. Целое племя, сэр. Потерял пару хороших парней. — Сержант шмыгнул носом.

— Вы смелый солдат, Хейксвилл, — мрачно заметил Моррис.

— Беру пример с вас, сэр, — ответствовал Хейксвилл, в очередной раз пригибая голову. С северной стороны рощи послышался нарастающий крик — получив подкрепление, воины Типу перешли в контратаку, тесня остатки неверных к каналу. — Господи Иисусе! Но вы не тревожьтесь, сэр. Я не умру, сэр! Меня нельзя убить!

Со стороны акведука донесся шум наступления — прибывшие на подмогу остальные роты 33-го полка преодолевали канал.

— Вперед! — Голос прозвучал оттуда, где никого из британцев уже не могло быть. — Вперед!

— Что еще за чертовщина? Это кто? — Капитан Моррис приподнял голову.

— Ко мне, Тридцать третий! Сюда! Сюда!

— Оставайтесь на месте! — крикнул Моррис нескольким солдатам, уже приготовившимся было отозваться на зов, и они затаились в темноте, где свистели пули и стонали умирающие, где взрывались ракеты и воздух пропитался запахом пролитой крови. В темноте, где правили хаос и страх.

— Шарп! Шарп! — Голос принадлежал полковнику Гудену, ворвавшемуся в казарму уже с наступлением темноты. — Идемте! Быстрее! Как есть, скорей!

— А как же я, сэр? — спросил Лоуфорд. Лежа на койке, лейтенант читал Библию.

— За мной, Шарп! — Даже не взглянув на Лоуфорда, Гуден пробежал через двор и выскочил на улицу, отделявшую бараки солдат-европейцев от индуистского храма. — Быстрей, Шарп! — бросил через плечо француз, минуя кучу сложенных на углу кирпичей из обожженной на солнце глины.

Шарп, успевший натянуть сапоги и полосатую тунику, но с непокрытой головой, без ремней и мушкета, мчался за полковником. На бегу он перепрыгнул через полуобнаженного мужчину, сидевшего у ступенек храма, прогнал с пути корову, свернул за угол и понял, что Гуден несется к Майсурским воротам. Что касается Лоуфорда, то он задержался на минуту, чтобы обуться, и когда вылетел на улицу — Шарпа уже и след простыл.

— Можете держаться в седле? — спросил Гуден, когда они остановились у ворот.

— Пару раз пробовал. — Шарп не потрудился объяснить, что дело происходило у постоялого двора, а «скакунами» были неоседланные и покорные доходяги, годившиеся только на то, чтобы возить воду.

— Тогда садитесь! — Полковник указал на малорослую, но живую лошадку, которую держал под уздцы солдат-индиец. — Она принадлежит капитану Роме, так что, ради бога, будьте осторожны, — предупредил полковник, вскакивая в седло стоявшего рядом жеребца.

Капитан Роме, один из двух помощников Гудена, молодых французских офицеров, большую часть свободного времени проводил в самом дорогом из городских борделей. Шарп видел обоих только мельком. Он с опаской вскарабкался на спину лошади, поддал ей под бока и отчаянно вцепился в гриву.

Гуден уже выезжал за ворота.

— Британцы атакуют лес к северу от Султанпетаха, — объяснил он на ходу.

Шарп слышал шум далекого боя. К западу от города трещали мушкеты и вспыхивали красные точки огоньков. На Серингапатам опустилась ночь. В домах зажигали масляные лампы, на арке Майсурских ворот коптили факелы. Проход был забит спешащими из города солдатами, некоторые из которых несли ракеты. Гуден смело врубился в толпу, расталкивая неповоротливых ракетчиков, и, выбравшись на простор, повернул коня на запад.