Александр Усовский - Кровавый Дунай

— Трое. Жандармы. Как только я скомандую — Витя, ты с правого борта, Андрей — ты с левого. Сразу на поражение! Проверьте «шмайсеры».

Но прыгать и стрелять не пришлось — жандармы проверили документы капитана Стояна, о чём-то с ним минут пять поговорили, а затем старший из них, пожилой чатар, махнул рукой — дескать, езжайте по своим делам, хлопцы… Как только «блитц» разведчиков отъехал от контрольно-пропускного пункта — Савушкин открыл форточку и спросил:

— Иржи, что это было?

Словак повернулся к капитану — хотя ему здорово мешал сжавшийся в комок Котёночкин — и ответил, улыбнувшись:

— Ето словацкая жандармерия. Пост. Мают приказ контроля за цестой з Кремницы. Хлядаю украинцов з дивизии «Галич». Много крадут…

Савушкин кивнул.

— Видели. То есть мы им не интересны?

— Не. На повстанни са зучастнили и жандары…

— Понятно. О венграх они что говорили? О мадьярах?

— В Жемберовце стоят мадьярски граничары. И далей на юх е Мадьярско, Венгрия. Жандары сказали — надо ехать на Девичаны и Нова Дедина, там нема мадьяр. И чрез Каменец мы в Левице. А там Ласло…

— Сколько это времени?

Словак пожал плечами.

— Може, три часа. Може, два. То недалёко, пятьдесят километров, а цеста добра…

Савушкин в ответ лишь молча покачал головой. Ну ты смотри, как тут всё близко… И немцами даже не пахнет. Понятно — у них сейчас весь фронт от Балтики до Дуная и Дравы трещит по швам, тут не до контроля тыловых словацких районов, дай Бог хоть основные пути сообщения удержать… А дороги и впрямь отличные. Как будто и войны никакой нет…

Уже начало темнеть, когда они спустились со Штвявницкого нагорья и выбрались на придунайскую равнину. Савушкину было как-то даже непривычно возвращаться к «равнинному» образу жизни — два месяца до этого их дороги петляли по отрогам Татр. А тут смотри, что творится — до самого Дуная равнина, ухоженная и обихоженная столетиями крестьянского труда. Нетронутый войной мирный благодатный край…

— Пан капитан, Пуканец. Далей — Девичаны! — открыв форточку, доложил Стоян. Савушкин¸ услышав название села, едва не рассмеялся, и, в последнее мгновение удержав рвущийся наружу смех — Пуканец! — спросил:

— В Левице ты знаешь, куда ехать?

Стоян кивнул.

— Так! Бил у него в сороковой рок. Тогда бил член комиссия по демаркация граница. А Ласло тогда уже служив мадьярске войско. Бил в его штаб в Левице… Когда уже не стало Ческоловенска република… — На всякий случай пояснил Стоян. И добавил, обведя рукой вокруг: — Ето есчо Словенско, але тут юж живут мадьяры. То мадьярски дедины…

— Ясно. — И, обращаясь к старшине¸ Савушкин произнёс: — Олег, притормози вон у тех кустов и загони «блитца» поглубже. На всякий случай подождём ночи, мало ли что… — И, повернувшись к лейтенанту: — Володя, сколько отсюда до Левице?

— Пятнадцать километров. И дорога хорошая…

— Ну вот и отлично. Подождём с полчасика, да и поедем, помолясь. Нам спешка не нужна. Нам нужно добраться до однокашника нашего Сусанина без приключений, тихо и незаметно. Да и чичероне нашему надо переодеться — Словакия через три километра кончится, а в Венгрии его форма — не комильфо…

Когда последняя октябрьская ночь окончательно легла на придунайскую равнину — машина разведчиков тронулась в сторону Левице, который пять лет назад вновь, как и до девятнадцатого года, стал называться Лева. Котёночкин за эти четверть часа в максимально возможных объёмах довёл сложную историю этих мест до Савушкина — но капитан, мало что поняв из разъяснений своего заместителя, про себя решил считать эту территорию австро-венгерской, без раздела на всякие государственные новообразования. Тем более — новые хозяева этих мест и сами плохо понимали, какие здешние земли кому принадлежат…

«Блитц» остановился у дощатой ограды на самом краю города. Капитан Стоян, переодевшийся в ладный рыжий кожушок, смушковую шапку и шаровары — сапоги он оставил свои, офицерские, и Савушкин его отлично понимал, обувь — вещь исключительно интимная, её менять впопыхах — значит, однозначно набить кровавых мозолей — выбрался из кабины, подошёл к тускло светящемуся окошку местной кордегардии и что-то произнёс в адрес двух полусонных гонведов, несущих тут службу. Один из них тотчас же сорвался с места, второй же, с любопытством глядя на «блитц», завёл с капитаном неспешную беседу — понятно, солдатику скучно бить баклуши в своей конуре, тут любому живому человеку будешь рад…